Лифт подошел, и МакКвин с иронической усмешкой на губах шагнула внутрь.
* * *
Сидя на скамейке в тени, Миранда Лафолле любовалась играющими детьми. Рядом с ней, растянувшись на животе и положив мордочку на ее колено, лежал Фаррагут. Молодая женщина, слушая его ласковое урчание гладила пушистую спинку. Кот игриво прогнулся, и даже этот отклик вызвал в ней новую волну изумления: она до сих пор не понимала, за какие заслуги ей даровано это волшебное счастье. Фаррагут стал ее защитником, спутником и самым близким другом, без которого она уже просто не мыслила своей жизни. Такого просто не могло случиться и…
Мысль оборвалась, как случалось уже не раз. Сосредоточившись на простых повседневных обязанностях, ей удавалось забыться, однако рано или поздно мрачная действительность вступала в свои права.
Она взглянула на других котов, и в глубине ее души шевельнулось ставшее уже привычным беспокойство. Саманта и Гера лежали, растянувшись, на ветвях дуба со Старой Земли и, подергивая свешивающимися вниз кончиками хвостов, наблюдали за тем, как Кассандра и Андромеда под присмотром Артемиды подкрадываются к своим братишкам. Со стороны все выглядело обычно, однако Миранда присутствовала при встрече вернувшегося на Грейсон Джеймса МакГиннеса с Самантой и, поскольку держала на руках Фаррагута, смогла ощутить ее чувства.
Если у нее и были какие-то сомнения в том, что древесные коты понимают человеческий язык, они отпали, когда изможденный, раздавленный МакГиннес, опустившись на колени и глядя кошке в зеленые глаза, рассказывал ей о том, что случилось с ее другом и отцом ее котят.
Миранда знала, что этого ей не забыть никогда. Разумеется, она переживала и за брата, и за землевладельца, но у нее оставалась огромная, любящая семья… и Фаррагут. А вот Саманта, двадцать стандартных месяцев назад лишившаяся прирученного ею человека, теперь потеряла и супруга, и его человека тоже. Боль несчастной разрывала сердце. Фаррагут и все остальные коты окружили Саманту сочувствием и теплом, однако никакая эмпатия не могла уменьшить ее страданий.
В какой-то мере помогло прошедшее с тех пор время: возможно, оно и не врачует любые раны, однако никто – ни человек, ни древесный кот не способен изводить себя горем вечно. Как и у Миранды, у Саманты имелась семья: котята и весь клан, который они с Нимицем привезли на Грейсон. Как и Миранда, Саманта искала забвения в семейных хлопотах. Коты, похоже, понимали целебную силу такого рода забот и, чувствуя состояние МакГиннеса, то просили его последить за котенком, то придумывали еще какое-нибудь занятие. На самом деле коты присматривали за старым стюардом так же внимательно, как и за детьми Саманты, а Миранда проследила за тем, чтобы и вся челядь Дворца Харрингтон – разумеется, не подавая виду – опекала его с той же заботой. Правда, к этому никого принуждать не требовалось: люди были привязаны к МакГиннесу почти так же, как и к своему землевладельцу, и попечение о нем считали как бы частью своего обязательства к возвращению леди Харрингтон сохранить ее дом и лен в полном порядке.
Фаррагут, шевельнувшись, приподнял голову, и Миранда, проследив за его взглядом, увидела шедшую по дорожке по направлению к ней доктора Харрингтон. Пожалуй, мать землевладельца прибыла на Грейсон не в самое подходящее время, но Миранда была искренне рада ее видеть.
Доктор Харрингтон взялась за организацию клиники с энергией, не уступавшей энергии ее дочери, и в короткий срок добилась впечатляющих результатов. В последнее время на Грейсон зачастили врачи с Мантикоры, а поскольку не меньше трети из них были женщинами, их деятельность способствовала не только подъему местного здравоохранения, но и преодолению предрассудков, касавшихся неравенства полов. Ни один грейсонский врач не мог позволить себе заявить, будто женщины менее компетентны, чем мужчины, если медицинские познания этих женщин опережали их собственные на целое столетие. Конечно, закоренелых фанатиков-ретроградов не переубедить ничем, и хотя они не составляли большинства ни среди граждан вообще, ни в медицинской среде, все-таки находились врачи, утверждавшие, будто доктор Харрингтон возглавила клинику благодаря не столько своим профессиональным данным, сколько родству с землевладельцем.
