— Мне фотограф положительно нравится, — шепнула она Марте через спинку стула.
— Он голубой, — сказала Марта, опустошив стакан с болотного цвета морскими водорослями, чтобы Беатрис могла наложить помаду, несмотря на ранний час.
— Парень, который держит фотометр, — его бойфренд, — Марта выглянула из-за Беатрис. — Ой-ой, что с тобой, подруга?
— По-моему, непродолжительное общение с английским красавцем из мерзавцев и мерзавцем из красавцев Мэттом Джарвисом спровоцировало всплеск моих гормонов. Дядюшка Нунцио сказал, что мне не помешает хорошенько трахнуться.
— Дядюшка Нунцио сказал ТАКОЕ?
— Ну, образно.
— Значит, придется. Дядюшку Нунцио нельзя ослушаться.
— Да? А он выглядит так, будто его следующая сигарета может оказаться последней.
— Внешность бывает обманчива, Джозефина. Уж кто-кто, а ты должна бы уже это знать, — изрекла Марта, с восхищением рассматривая свои ногти. — Дядюшка Нунцио — старый крепкий орешек. Он признанный глава клана и очень уважаем в своем родном городе. С дядюшкой Нунцио Россани не шутят.
— Да кто я такая, чтобы подвергать сомнению его совет?
Они обе засмеялись.
— Фелисия, — окликнула Марта едва передвигающееся существо в пижаме, — можешь позвонить цветочнику и убедиться, что у меня есть букет, который я буду бросать в толпу?
— Марта, восемь тридцать утра, — сказала Фелисия, спешно запихивая в себя рогалики с сыром, как будто от этого зависела ее жизнь.
— У них есть автоответчик. Я могу забыть — они нет. Это твой шанс.
Фелисия поплелась к телефону:
— Если мое счастливое будущее зависит от твоего чертового свадебного букета, то мне лучше вскрыть себе вены прямо сейчас.
Бигуди сняли, в дело пошли щипцы для завивки, за которыми последовала укладка с применением такого количества лака для волос, от которого озоновый слой Земли вздрогнул.
Фелисия повесила трубку.
— Считай, что ты — уже счастливая обладательница свадебного букета. Можешь бросать его сколько угодно. — Она вернулась к своему завтраку.
Зазвонил телефон. Фелесия перегнулась через кухонную стойку, чтобы ответить. Вытянув руку с трубкой, она закричала:
— Тетя Лавиния. Кто первый?
Марта разогнала рукой облако лака для волос и взяла трубку.
— Привет, Лавиния. Да, мы уже почти закончили. Да, Джози ведет себя прилично.
Джози раздраженно тявкнула, и Марта подавила смешок.
— Да, на мне старое, новое, взятое взаймы и голубое. Да, мне тебя не хватает. Да, с папой все нормально. Да, я тоже очень скучаю по маме, — Марта закусила губу. — Да, я знаю, что ты думаешь обо мне. Мне надо бежать, Лавиния, я была рада тебя слышать. Я скоро позвоню. Даю Джози.
Джози взяла трубку.
— Да, я добралась нормально. Да, я веду себя прилично. Да, я и дальше буду вести себя хорошо. Да, она замечательно выглядит! Да, я всем передам привет и наилучшие пожелания. Да, мне тоже хотелось бы, чтобы ты была здесь. Что?!!!
Джози замолчала.
— Нет, я не собираюсь сходиться с Дэмиеном! С чего ты взяла? Да, я уверена, что все пройдет наилучшим образом. Мам, почему ты спросила про Дэмиена? Мам… Мам…
Джози отняла трубку от уха и задумалась.
— Она сама повесила трубку без заключительного ритуала, — Джози нахмурилась. — Впервые.
Она уселась рядом с Мартой.
— Мама спросила, не думаю ли я сходиться с Дэмиеном.
— Я слышала.
— Мы уже и бумаги подписываем. С чего это вдруг ей взбрел в голову?
— Твоя мама не без странностей.
— Мне-то не знать.
Зашел Джо, отец Марты. На нем были жилетка, расстегнутые штаны и рубашка, развевавшаяся вокруг него, как парус.
— Никак не могу застегнуть этот идиотский костюм пингвина!
Фелисия поспешила на помощь.
— Давайте, мистер Россани, отведайте рогалика, пока я застегну вам рубашку.
— Господи, — простонал он, — хорошо, что у меня только одна дочка. Я мог бы прикупить вагон презервативов на те деньги, в которые она мне влетает.
— Перестань жаловаться, папа. Мама была бы рада.
— Да уж, мама упивалась бы каждой минутой этого дня! — Он потянул себя за бабочку. — А я не могу дождаться, когда можно будет снять этот дурацкий маскарадный костюм. Почему я должен наряжаться так рано? Еще ночь!
— Мы не хотим опоздать в церковь.
