— И Джек может сравниться?
— Джек другой.
Не может быть!
— Так что, — ее кузина повернулась к ней и посмотрела, поигрывая бровями, — ты собралась заарканить Глена?
— Ну, после того, что ты рассказала, — нет.
— Он очень сексуален, — сказала Марта, — у него отличная задница.
— Я ищу более глубоких качеств в мужчине, — высокомерно ответила Джози.
— А разве может быть глубже?
— У Дэмиена тоже была отличная задница. Но, к несчастью, ему нравилось предлагать ее и другим женщинам.
— Ты все о нем думаешь?
Джози поковырялась в ногтях.
— Все меньше и меньше.
— Единственный способ о ком-то забыть — это заменить его кем-то другим. Хотя это и не политкорректно, да?
— Возможно — зато правда.
— Я предпочитаю быть с кем-то. Я не чувствую себя целой без мужчины. Ужасно жалко?
— Ужасно.
— Фелисия меня пугает, она настолько самодостаточна. Ей нравится быть одной. Я так не могу. Мне нужно, чтобы кто-то во мне нуждался. Без Джини я чувствую себя брошенной на произвол судьбы. Меня несет без якоря, Джози. — Марта с трудом окончила последнее предложение, обхватив себя руками за плечи и закатив глаза. — Слишком тяжело!
Джози засмеялась.
— Возьми этого парня, с которым ты познакомилась в Нью-Йорке. Он бросает тебя после первого же свидания, унижает твое чувство собственного достоинства, переходит к следующей жертве, и все, что тебе остается, — это размышлять о том, что ты сделала не так. Почему мы им позволяем так с нами обращаться?
— Гормоны, — сказала Джози. — Во всем виноваты гормоны.
— Если все дело в гормонах, тебе подошел бы Глен.
— Боюсь опять влюбиться не в того, кого надо…
— Ты много думаешь об этом парне, с которым познакомилась, да?
Джози кивнула.
— Больше, чем хотелось.
— Тогда, может, ты уже влюбилась не в того.
— Марта, я не могу опять наступать на те же грабли. Мое… эго этого не перенесет.
— В таком случае, возможно, идея повеселиться с Гленом не так уж и плоха. Он изменился, Джози. Джек говорит, что он очень чистый человек. Прошло много времени. Все меняется, люди меняются.
— Ты веришь тому, что говорит Джек?
— Я прислушиваюсь к его мнению.
— Он свои мнения раздает направо и налево.
— Я даже спрашивать не буду, что ты думаешь о Джеке.
— А я ничего не буду говорить.
— Тебе и не обязательно. У тебя на лбу все написано, — Марта плотнее замоталась в одеяло.
— Марта, — терпеливо начала Джози, — ты самое прекрасное создание на этой планете. Не считая, конечно, Кетрин Зету-Джонс, или Дуглас, или как ей нравится себя называть. А он… он скорее пришелец с другой планеты.
— Внешность — это еще не все. Ты сама только что сказала.
— Это все, если ты выглядишь, как Квазимодо после серьезной попойки.
— Так нечестно.
— Он похож на шарпея.
— Я люблю собак.
— При этом не обязательно выходить за них замуж.
— Джози, — вздохнула Марта, — у меня были и плейбои, и плебеи, и эстеты, и атлеты, были панки, были «танки», нуворишей — выше крыши, и потомственный магнат, и некто без гроша в кармане.
— Зато теперь у тебя некто уродливый и несносный.
— Никто не смог сделать меня счастливой.
— А Джек смог?
— Я с ним познакомилась через неделю после смерти Джини. Он вел себя замечательно. Он поддерживал меня, давал советы и всячески способствовал раскрытию моего внутреннего «я».
— А с каких пор твое внутреннее «я» закрылось?
— Я лучше понимаю себя и свои чувства с тех пор, как встретила Джека.
— Ты считаешь, это достаточная причина, чтобы выходить за него замуж?
— Я хочу ребенка, Джози. Я испытываю в своей жизни огромный дефицит, имя которому — ребенок. Я хочу возить коляску. Я хочу знать все о памперсах. Я хочу быть мамой.
— Ты делаешь это ради того, чтобы покончить с прошлым, или потому что любишь Джека?
— С тех пор как умерла Джини, во мне что-то перевернулось, и я вдруг поняла, что ничего, кроме этого, не имеет значения. Ни деньги, ни внешность, ни посещение дорогих ресторанов, ни обладание самой модной сумочкой. Я хочу ребенка, пока еще могу его заиметь, и Джек готов разделить со мной ответственность за него.
— Готов?! Марта, да ему скоро шестьдесят стукнет!
— Ему сорок восемь. Он просто не пользуется увлажняющим кремом.
