Его лицо было так близко, а глаза не отрывались от моих губ.
Неужели мы собирались сделать это?
А потом его губы прижались к моим.
Я почувствовала себя так, словно уже целовалась с ним множество раз.
Я легко вздохнула и разжала губы. Он придвинулся ко мне, и его язык коснулся моего.
Я не хотела думать. Я только чувствовала, как Райан крепко прижимал меня к себе.
В Аризоне я уже целовалась с несколькими парнями. И у меня был один бойфренд, но между нами не было ничего серьезного. Так, активный петтинг, вот и все. И я никогда не чувствовала себя так, как в этот момент. И почему-то меня это не удивило.
Мы легли на траву, но не прервали поцелуя. Райан пробовал меня на вкус, целовал, покусывал, дразнил меня. Кто-то из нас застонал, и я почувствовала прикосновение его рук к моему лицу. Он обнял ладонями мои щеки, и внезапно я почувствовала соленый вкус во рту.
Это были слезы. Мои слезы.
Я целовала Райана и одновременно плакала.
Он замер, а потом поднял голову.
– Ты что?
– О, Боже!
Я перекатилась на бок и свернулась калачиком. Что я вытворяла? Серьезно? Плакала, черт возьми, целуясь с парнем?
– Э-э-э…
– Прости, Райан. – Я не могла смотреть на него. Слезы не останавливались. Я смахивала их, но они продолжали катиться по моему лицу. – Я не знаю.
Нет. Мы оба это знали. Все знали это.
Я сгорала от стыда.
А потом, вместо того чтобы смущенно замолчать, он рассмеялся.
Рассмеялся.
Я подняла голову и посмотрела на него. Он закрыл лицо руками, и его плечи сотрясались.
– Что…
– Прости. – Он покачал головой, но был не в силах сдержать смех. – Я… Самый большой кошмар для парня – когда девчонка ударяется в слезы во время поцелуя.
– Ты знаешь, почему я плачу, – мягко сказала я. – Это не имеет к тебе никакого отношения. Ты же знаешь это, верно?
– Да. Да, но все же… – Он посмотрел на меня. – Ты кому-нибудь расскажешь об этом?
Я с трудом удержала улыбку.
– Мне очень жаль.
– Я уже слышу эти шутки. Ты так плохо поцеловал ее, что она разразилась рыданиями. Ты так печально поцеловал ее, что буквально заставил расплакаться. – Он потряс головой, унимая смех. – Никто не вынесет таких насмешек. Никто.
– Я тебя поняла.
– Никто, Мак. Я должен заботиться о своей репутации.
Он уже во второй раз назвал меня «Мак». И удовольствие разлилось по моему телу.
Мне нравилось, как он произносил это.
Но он все еще ждал, и я кивнула.
– Поняла. Ни слова не скажу о том, что расплакалась.
– Ты можешь плакать. Это не страшно. Но я уединился с тобой, чтобы тебя утешить, а не для того, чтобы соблазнить. Вот так.
Он казался таким серьезным, но я увидела в его глазах смешинки. Я кивнула.
– Договорились. Я плакса, а не шлюха.
– Ну…
Я рассмеялась и покачала головой.
– Шучу. – И, потому что я не могла сдержать себя, я приблизила свое лицо к его лицу и прошептала: – Но тебе не о чем беспокоиться. Ты чертовски здорово целуешься.
Наши губы снова встретились, и я закрыла глаза.
Кто-то застонал – может быть, мы оба, – и на этот раз он притянул меня к себе, так что я лежала на нем. Он крепко обнимал меня. И мы поцеловались. А потом еще раз и еще.
Я вела себя, как потаскушка. Почти рассветало, когда после вечеринки Райан и его друзья подвезли меня к моему дому.
Я тихо прошмыгнула внутрь, но, если я ожидала, что родители учинят скандал, я ожидала напрасно. Они встали почти в девять часов утра, а когда я проснулась и спустилась на кухню, там меня ждала записка. Робби вчера так понравилась новая школа, что они повезли его туда. Насовсем.
Вот так вот.
Я не имела права голоса в этом вопросе.
Райан пришел ко мне после обеда, и бо́льшую часть времени мы провели в моей комнате. Мы целовались, играли в видеоигры, ели печенье и пиццу и выпили немного вина. О’кей, было много вина и много поцелуев, и в конце концов я повесила на свою дверь записку, в которой написала родителям, что я сплю. А потом я устроилась в кровати рядом с Райаном.
Мы целовались и целовались, но ничего больше.
Когда я проснулась в понедельник, я сразу же взглянула на часы. Шесть утра.
Райан уже сидел на краю кровати, нагнувшись, и надевал ботинки. Он уже надел рубашку, но она поднялась сзади.
