Красота Никко произвела на меня неизгладимое впечатление. Думаю, что такое же впечатление оставляет Никко и у каждого, кто видит этот дивный уголок Японии. Правда, архитектура храмов, на мой взгляд, оставляла желать лучшего. Они низки, приземисты, незначительны по размерам, а главное, очень однообразны, несмотря на то что выстроены в разные эпохи.
Я невольно сравнил их с церковной архитектурой древней Руси. Конечно, японские храмы казались мне значительно уступающими таким замечательным памятникам русского народного гения, как, например, собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве.
В архитектуре, как и во всяком искусстве, ярко отражается дух народа, вкус нации. Замкнутый в себе, молчаливый, трудолюбивый японец сказался и в выборе места для священного города своей страны и в характере его построек. Душе японца оказался более родственным мрачный величественный лес, чем безбрежная даль, открывающаяся с холмов. А именно на холмах возводились обычно древние русские храмы.
Японец в поте лица трудится на маленьком клочке земли, удобном для возделывания, а все остальное занимают скалистые хребты, горы, леса и дикие участки, не поддающиеся обработке. Ему неведомы необъятные площади богатейшего чернозема, столь щедро раскинутые по равнинным просторам русской земли. И не случайно в характере японца нет той шири, удали и размаха, которыми славится русский народ.
На другой день рано утром мы отправились к озеру Сюдзендзи.
Местность кругом — изумительно живописная, сильно пересеченная, покрытая лесами. Деревья были уже расцвечены по-осеннему. Через час пути мы приблизились к подножию горного хребта. Пешеходная тропа вела крутыми зигзагами к вершине. С каждого поворота открывались все более чудесные виды.
Мне невольно вспомнилась дорога в горы, по которой незадолго до войны я взбирался на знаменитый швейцарский горный массив Сен-Готард. То было зимой, в страшный мороз и вьюгу. Кругом громоздились отвесные скалы, местами занесенные снегом и кое-где покрытые угрюмыми елями и соснами, сумевшими каким-то чудом уцепиться своими корнями за каменистую почву. Несмотря на мороз, бурная горная река Рейс не замерзала и с шумом пробивалась в обмерзлых скалах, то отвесно падая с кручи, то стремительно катя свои ледяные воды все дальше и дальше в долину...
Так же как здесь, с каждого поворота дороги там открывались все более далекие виды. Но вместо страны, покрытой лесами, одетыми «в багрец и золото», вместо живописных ландшафтов, залитых яркими лучами солнца, передо мной тогда лежали мрачные однообразные Альпы. Венцом их было ущелье у Чертова моста. Того моста, по которому в 1799 году в такую же вьюгу и мороз с боем пробивались чудо-богатыри Суворова.
Глубокое ущелье, по которому пробегает Рейс, суживается в этом месте, и его отвесные стены разделяют всего несколько десятков шагов. Сильные порывы ветра, несущие разорванные гряды облаков, страшно свистят в скалистом коридоре...
Какой полной противоположностью был вид с вершины японской горы Никко, у озера Сюдзендзи, до которого мы наконец добрались! Окаймленное лесистыми берегами, горное озеро сверкало изумрудом в лучах солнца. Пологие скалы пестрели желтеющей листвой японской акации. Журчащие водопады каскадами ниспадали вниз.
Я присел на берегу у водопада, чтобы отдохнуть от трудного восхождения. Внизу раскрывалась чарующая панорама Никко и его окрестностей.
Осмотрев Никко, мы отправились по железной дороге в Осаку, к месту моей работы.
Осака уступал столице Японии по количеству заводов и фабрик. И все же промышленность этого города произвела на меня сильное впечатление. Это объясняется, может быть, тем, что Осака по размерам значительно меньше Токио.
Здесь построен гигантский арсенал, в котором японцы сосредоточили изготовление разнообразных предметов вооружения. Тут же выпускали оружие и для некоторых государств, не имеющих своих военных заводов. Так, в дни нашего пребывания в Японии в этом арсенале выполнялся заказ Мексики на винтовки и заказ Португалии на горные орудия.
В Осаке много фабрик — ткацких, шерстобитных, мыловаренных, кожевенных, изделия которых известны не только по всей стране, но и далеко за ее пределами — в Китае, Австралии, Индии и даже в Европе.
