– Ты да. У тебя биологическое тело, оно стало бы разрушаться. Твой организм начал бы бороться за выживание и отключать ненужные органы. Но ты бы все равно погибла с такими ранами, а я нет. Пока мы ехали, я думал, почему я не такой, как вы.
– Ты же робот, – не открывая глаз, сказал Кир.
– А вы?
– Я человек.
– Уверены? Вы смотрели, что у вас внутри, как бьется сердце и как переваривается пища?
– Я ем, а ты нет.
– Я тоже. И всё же, вы тоже роботы, только биологические, самовосстанавливающиеся и способные к самовоспроизводству.
– Роботы не могут воспроизводить себе подобных, – сказал Кир, открыв глаза.
– Почему же? Для этого не так уж и много нужно.
– Это будет только копия машины, себе подобного.
– Верно, а у вас? Родится ребенок из составляющих элементов, которые необходимы для формирования тела. У меня проводки и металл, у вас – биомасса. Что не так?
– Всё не так, – сказал Кир, понимая, что в чем-то Геласий был прав.
– Металл не растёт, и провода не удлиняются, но мое сознание было сознанием ребенка.
– Как так? – удивилась Милена.
– Да, именно так. Я помню себя другим. Бегал, как и все дети, падал, набивал шишки и плакал.
– Но…
– А потом засыпал как обычно и просыпался, уже чувствуя себя повзрослевшим, и ни разу не задался вопросом, почему так. И только теперь, увидев всё это, – он приподнял искореженную руку. – Я подумал, что не такой и вспомнил про уровни интеллекта.
– И ты не испугался? – удивилась Милена.
– Испугался, но я остался прежним, так же думаю, вижу и слышу, что изменилось?
– Я бы сошел с ума, – сказал Кир. – Если бы у меня была такая рука, значит, я весь такой. Значит, я робот.
– Он не робот! – громко сказала Милена.
– Людей всегда чинили (это называется медицина) и программировали (это называется образование и социальное общение), – сказал Геласий. – И всё же вы другие. Жаль, что я не такой.
– Не расстраивайся, – постаралась успокоить его Милена. – Хочешь поведу?
– Нет, осталось немного, вон, видите, уже на горизонте появились горы.
– Где? – Кир прижался к окну и стал всматриваться в горизонт.
– Нам туда?
– Да, но мы переждём вон в том городке, чуть правее.
Через час мы уже были на месте. Кир помог Геласию выйти из машины, и тот, прыгая на одной ноге, зашёл в дом.
– А тут уютно. А мы далеко уехали от вечного города?
– Примерно восемьсот километров.
– Ого, как далеко. Я даже никогда не мечтала, что когда-то выберусь дальше каньона.
– За каньоном заражённая зона, поэтому вы туда и не ездили.
– Что значит заражённая? – спросил Кир. – Я не слышал об этом.
– За каньоном располагался небольшой город. В нём была большая плотина, питавшая энергией полстраны. Именно туда упала бомба и стёрла как сам город, так и плотину.
– Война?
– Да.
Милена хотела ещё что-то спросить, но увидев, как закрываются глаза Геласи, промолчала.
«Странно, не живой, а спит, как человек, чувствует боль и ест», – думала Милена, вспоминая, как очнулась в пустыне, когда он дал ей попить воды. «Не живой, но ведет себя, как человек. Неужели никогда не задумывался над тем, что он не такой, как все? Или там все такие, как он? Интересно, куда мы вообще едем? Там город роботов или людей?».
– Смотри, что я нашёл, – в проёме дверей появился Кир и протянул ей стеклянный цветок.
– Вот это да, – осторожно взяла его в руки и стала рассматривать. – Ты погляди, как красиво, как разноцветное стекло, смешиваясь, застыло.
Кир присмотрелся. Это было удивительно, будто смотришь на небо через цветные стеклышки.
– Да, они умели делать красоту. И всё же вымерли.
– Разве?
– Что за вопрос, конечно же вымерли, сейчас мы их поколение, но намного лучше.
– Да-да, без злобы и агрессии, но ты злился и кричал, как человек. Может, ты один из них? А?
Последние разговоры с Геласием и с Миленой все чаще ставили его в тупик. Там, на работе, в вечном городе всё просто. Просыпаешься – и ты уже счастливый, а тут… Кир почувствовал, как тошнота стала подкрадываться, он не выдержал и быстро побежал на выход.
– Всё хорошо? – к нему подошла Милена.
– Наверно, что-то съел не то.
– Нет, – послышался из глубины комнаты голос Геласи. – Ты умираешь.
