В поисках истины - страница 24

Левченко прикидывалась наивной провинциалкой:

— Я не знала, что изделия, которыми снабжал меня Порохов, ворованные. Думала, что это обычный фабричный брак, выбрасываемый на свалку. Так, по крайней мере, объяснил мне сам Порохов. Он заявлял, что собирает эти шпильки на свалке с помощью магнита. И я верила. Я плохо представляла себе Ленинград. Думала, что действительно за городом есть большая свалка и Порохов ходит там с длинной палкой, к концу которой привязан магнит...

Зоя Порохова пыталась вызвать к себе сочувствие:

— Мне уже сорок три года. Всю жизнь мне не везло. Рано лишилась родителей, воспитывалась в детском доме. Первый муж умер. Я осталась одна с дочкой. Встретила Порохова. Он показался мне честным, порядочным человеком. Думала, что обрела в нем друга для себя и для ребенка. Однако мне и тут не повезло. Я оказалась втянутой в преступные дела, И все из-за Порохова, будь он неладен...

— Кто же мешал вам пресечь его действия? — сказал ей Ананьев. — Вы могли это сделать в самом начале и не сделали. Наоборот, стали активной соучастницей преступления. Могу вам прочитать, как трактуют подобные действия Основы уголовного законодательства Союза ССР: «Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Кстати, на одних только шпильках для волос вы «заработали» более семи тысяч рублей. Шпильки оказались для вас действительно золотыми. А вспомните, для чего вы поехали с мужем в Краснодар тридцатого января тысяча девятьсот шестьдесят девятого года!

...Поезд прибыл в Краснодар рано утром. Взяв чемоданы, Пороховы вышли из вагона на перрон. Здесь их уже ждала Королева. Она вручила Пороховым ключи от дома, чтобы гости могли там расположиться, привести себя в порядок после дороги.

— Мне надо сегодня пораньше в магазин, — сказала Королева. — А вы чем думаете заняться?

— Для начала сходим на Северный рынок, — ответил Порохов и, кивнув на чемоданы, ухмыльнулся. — Прибарахлим кое-кого...

В то же утро супруги Пороховы были задержаны.

...Самолет держал курс на Ленинград. Старший следователь капитан милиции Ананьев, сидя в кресле лайнера, думал о своей командировке в Краснодар.

Вот и закончилось его пребывание в этом городе. Разве предполагал он, что командировка так затянется? Зато какая большая работа проделана за это время. Ведь помимо опроса свидетелей, опознаний, очных ставок пришлось произвести десятки инвентаризаций, бухгалтерских ревизий, товароведческих экспертиз, осмотреть более миллиона различных предметов галантереи, к которым были причастны обвиняемые.

Взять хотя бы подсчет шпилек, конфискованных у преступников и изъятых с прилавков и полок, а также полученных от свидетелей — девчонок с Краснодарского хлопчатобумажного комбината. Иные из них тут же в кабинете следователя вынимали шпильки из волос и приобщали к делу, понимая, что это необходимо. Когда удалось собрать все шпильки воедино, эксперты сели за их подсчет. Разумеется, сосчитать все поштучно было просто невозможно. Эксперты делали так. Взвешивали 100 граммов и затем считали, сколько шпилек идет на такое количество. Потом брали 1000 штук и тоже взвешивали. Так получали средние данные. Оказалось, что общий вес похищенного составил целую тонну.

Конечно, если б нечистые на руку Пороховы не нашли нечестных работников прилавка, таких, как Королева, Левченко, Шилина, они бы не наворовали столько: им бы просто некуда было сбывать похищенное. Но в данном случае они оказались тесно связанными друг с другом, И нити из Ленинграда протянулись в Анапу, в Краснодар...

Ананьев посмотрел вниз, на облака, освещенные солнцем, и вздохнул, подумав:

«А Краснодара-то я как следует и не повидал. Все некогда было!»

— Пристегнуть ремни! — послышался голос появившейся в салоне стюардессы.

Ананьев машинально посмотрел на ее прическу: есть ли в ней заколки и шпильки?

Самолет шел на посадку.

Две посетительницы, одной из которых было лет около пятидесяти, другой — под тридцать, сидели в дежурной комнате милиции и, волнуясь, рассказывали о том, как они стали жертвами одного и того же проходимца.