В поисках чувств - страница 22
Я слегка оторопела от такой наглости и не сразу нашлась, что ответить. После этой встречи мы долгое время не виделись, и я уже стала забывать своего нового знакомого, как вдруг однажды раздался телефонный звонок.
Я подняла трубку и услышала его хрипловатый голос:
– Ана, как ты? Я хочу показать тебе кое-что.
– Я буду готова минут через десять, – судорожно натягивая джинсы и футболку, ответила я.
Он привез меня к себе домой. В дом, который построил Джерри. В тот самый дом с башенками и окнами на все стороны света. Я зашла туда в первый раз, не имея ни малейшего понятия о том, что совсем скоро я буду здесь жить. А тогда, в тот первый раз, я зашла туда и обомлела.
Представьте себе комнату с шестью окнами по кругу. Свет заливает комнату со всех сторон и кажется, что она плавает в солнечных лучах. Света очень много днем, а вот вечером его всегда не хватает, и хочется зажечь свечи. На стене напротив меня висит картина. Стыдливо опустившие свои головки полевые ромашки, как будто что-то знают, но не хотят говорить и хранят эту тайну упорно и таинственно. Часы, они же барометр, они же показывают лунные фазы.
Анабас ориентируется по ним, стоит ли впадать в очередную меланхолию или до полной луны все еще далеко. Странное томление духа испытывает он в полнолуние. Мерещатся ему дальние страны, те, где он еще ни разу не побывал, а еще другая его жизнь, где нет места рутине, жизнь, полная приключений и путешествий.
В эти ночи он садится у окна и тихонько подвывает, обнажив передний ряд острых зубов. Это даже не меланхолия, это особое состояние, что-то вроде перезагрузки, накопления энергии. В эти моменты у Анабаса формируются намерения, из туманных облаков неясных желаний и предчувствий проступают четкие линии будущих действий.
В углу стоит кресло-качалка, куда можно усесться, подобрав под себя ноги и, укрывшись теплым пледом, читать книгу. В правом углу комнаты стоит камин, на его полочках странным образом уживаются: зебра из далеких островов, шаман с палочкой для прикуривания, железный хворост с двумя индейцами в старинных головных уборах и ангелочек из материи польского происхождения.
Венчает весь этот эклектический микс картина хорошо известного в узких кругах художника из Голландии. Картина чудная: две фигуры, мужская и женская, уходящие вдаль, за горизонт. Они идут по узкой улочке старинного городка, по бокам стоят скособоченные дома с разноцветными черепичными крышами. Вся картина: и небо, и дома, и дорога, и фигурки, сделана разноцветными мазками – рыжими, зелеными, розоватыми, голубыми… Кажется, что картина светится. Сама по себе, независимо от освещения, она излучает свет.
Полка с книгами по правую руку от камина сделана руками хозяина. Немного рубленная, с четкими, слегка грубоватыми линиями, тем не менее, отлично вписывается в общий стиль. Книг на ней огромное множество и тематика самая разнообразная. От метания ножей до рассказов о том, как правильно доставить удовольствие женщине, от упражнений с гантелями до сказок для самых маленьких.
Наверху полки стоит огромная пузатая ваза, почему-то овальной формы. Как я узнала позже, эта ваза – своеобразное напоминание о груди одной бесславно пропавшей в горах на юге Польши, где-то в Бескидах, девушки с травяным именем Люцина. Когда-то Анабас крутил с ней роман. Дело было давнее, о девушке давно забыли, а вот о размере её груди знают до сих пор все домочадцы и приходящие гости. Он очень любит вспоминать ее грудь и рассказывать о ней, указывая, многозначительно щурясь при этом, на вазу.
Рядом с вазой – плетка, которой никто никогда никого не бил. Но она лежит. Рыжая и длинная, как затаившаяся на ветке дерева змея, свесив длинный свой хвост вниз.
Рядом с плеткой стоит полосатый конь, а за ним – ящик с коллекцией ножей, которыми опять же никто не пользуется. Когда приходят друзья, а количество выпитого вина становится достаточным, они хватают эти ножи, сабли и луки и фотографируются. На фотографиях проявляется их истинная сущность. Что-то древнее и опасное сочится из них. Так, например, крупная нежная девушка выглядит как степная всадница из Булгарских времен, с горящими от ярости глазами, дикая и своевольная.
