— Ни-чего! — сказал он, заикнувшись.
Нюня-то знала, что теперь уже плохого не будет и подошла ближе.
— Как же так, ничего? Ишел и сосал! Што же ты, Ехвимочка, старого человека обманываешь, а? Сам ишел, а за шщочкой конхвету сосал!
— Да нету, нету у меня конфеты! — испуганно сказал Фима и даже рот раскрыл.
Бабушка Тихая так и подсунулась сразу к его раскрытому рту, но не стала глядеть, а, зажмурившись, понюхала.
— Конхветой и пахнеть! — мечтательно сказала она. — Душистая конхвета. У нас таких нету. Я такой сроду не пробовала.
Фима даже рот забыл закрыть от изумления.
— Ехвимочка, деточка! — совсем сладким голосов заворковала Тихая, а сама так и сверлила его немигающим взглядом. — Што за конхвета? Как она прозывается, а?
— Может быть, «Дорожные»? — неуверенно сказал Фима.
Бабушка Тихая снова уткнулась в самое его лицо вздрагивающим носом и убежденно ответила:
— Не! Никакеи оне не «Дорожные».
Фима полез в карман, достал оттуда конфету и внимательно посмотрел на нее. Тихая и Нюня тоже наклонились и внимательно посмотрели. Обертка была золотистая, а на ней — черный слон с красными пальцами.
— «Зоологические», — прочел Фима и не успел и глазом моргнуть, как Тихая выхватила конфету, мигом ее развернула и отправила в рот.
— Хорошая конхвета! — сказала она и даже зажмурилась. — Хорошая, а не та. У той вафля была.
Тихая завернула верхнюю юбку — на ней всегда было пять-шесть юбок — и сунула бумажку от конфеты в карман.
— И што же ето была за конхвета? — задумалась снова она. — Может, обвертку оставил?
Фима вывернул карманы, но обертки не было.
— Фима, а Фима, ты же фантик свернул и во двор пульнул, — вспомнила Нюня и опасливо покосилась на Тихую, но той сейчас было совсем не до чистоты.
— Ехвимочка, деточка, Нюнечка, золотко, порыскайте, а?
И сама первая бросилась во двор. Тщетно, однако, ползали они втроем по кустам и дорожкам: фантик как ветром сдуло.
— Он мог упасть в соседний двор, — подумала вслух Нюня, и Тихая сунулась было к забору, но оттуда на нее рявкнул здоровенный пес.
— Поразводили тварь собачью! — чуть не расплакалась Тихая и, махнув рукой, двинулась к дому. В сгорбленной ее спине было столько безнадежности, что Фиме, наверное, жалко ее стало, и он предложил:
— А можно посмотреть у нас в вазочке, вдруг еще такая конфета есть.
Бабушка Тихая так и встрепенулась:
— Ехвимочка, посмотри!
Пока они перерывали конфеты в вазочке и в серванте, Нюня смотрела на Фимин стол.
Сундучок был открыт, и сверху в нем лежала толстая тетрадь. Нюня подошла ближе, чтобы заглянуть, что под тетрадью, но Фима сердито захлопнул крышку так что сундучок звякнул своими замочками.
Не то чтобы Нюня после этого обиделась — так уж получалось, что она на Фиму почему-то не могла обижаться, — просто ей вдруг стало так грустно! Нюня вышла и посидела во дворе, пока ей не стало снова любопытно. Тогда она поднялась на веранду и посмотрела в окно бабушки Тихой.
— Ехвимочка, детка, сам понюхай, — говорила как раз та.
Нюня глянула и ахнула — бабушка Тихая развязывала и давала нюхать Фиме свои баночки с медом, а Фима нюхал, слушал и говорил с уважительным удивлением:
— Вот елки-палки — ничего себе!
— Етот желтый понюхай, а потом етот, со зерном! Откуда его пчелка брала? Да ты нюхай, нюхай! Молодой, а нос совсем не работаеть. Акацию уже разнюхать не можешь! Ан акация-то разная. Ну, этот-то и сопатый разнюхаеть — липу ни с одним цветком не спутаешь. Ты нюхай, нюхай, Ехвим! Пчела-то, она хочь умная, да жадная. Положь сахар у керосин — она и керосин жрать будеть! Мураш умнее мураш на што зря не полезеть. А сахарин даже и пчела, на что жоркая, исть не станеть. Вот иди сюды, Ехвим, я тебе насекомому уму-разуму учить буду.
Дальше началось такое, что Нюня и думать забыла о своей обиде. Все горшки с цветами, какие были, и все баночки с вареньем и медом, и все вазочки с конфетами, и коробку с конфетными обертками бабушка Тихая с Фимой обнюхали, как собаки. Фима, правда, хотел и на вкус попробовать, только бабушка Тихая ему не дала, прикрикнула:
— Нюхать нюхай, а языком не загребай: не про тебе наживалось!
Нюня подвинулась поближе к окну, но Тихая повела своим дрожащим носом.
