- Ясно! - отвечаю я. - Нагрузка: две сотки, две по пятьдесят и две кассеты осколочных!
- Точно. Действуй! Готовность самолета к вылету через тридцать минут!
И Оля уже мчится к следующему самолету.
Скорее в кабину! Быстро проверяю пулеметы стрелка-радиста и штурмана. Моторист подает пулеметные ленты и авиационные гранаты. Пока я готовлю пулеметы, моторист устанавливает лебедку, чтобы подвесить кассеты с осколочными бомбами. Кассет - две. В каждую нужно уложить по 80 мелких бомб весом по два с половиной килограмма, предварительно вывернув пробку и ввернув взрыватель. Десять-двенадцать минут - и кассеты готовы. Дружно, всем экипажем, подносим их к бомболюкам. Моторист уже у лебедки. Минута - и кассета плавно плывет в бомболюки. Теперь я направляю ее и слежу, чтобы плотно закрылся замок. Пока мы с мотористом заканчиваем подвеску кассет, к самолету уже поднесены бомбы, начинаем их подвешивать.
Так проходила работа вооруженца, незаметная, но физически тяжелая и очень ответственная, от нее зависел успех боевого вылета экипажа. Иногда нам приходилось подвешивать бомбы по три-четыре раза в день, и притом в разных вариантах, так как в связи с быстрым продвижением войск часто менялись объекты ударов и требовались различные средства для их поражения.
Помимо ухода за вооружением, на нас возлагалось и несению караульной службы. Особенно тяжела была эта служба зимой. Вспоминаю аэродром в Поволжье. Сплошная степь, никаких ориентиров. Вьюги, снежные бураны, метели. Ураганный ветер поднимал снежные смерчи. Вон, свист, рев снежной бури заглушал не только человеческий голос, но и автоматную очередь. Ледяной ветер сквозь ватную куртку и брюки тысячами игл впивался в тело. Снежные колючки упрямо лезли за воротник, впивались в лицо. В такую ночь трудно было разыскать даже стоянку самолетов, и зачастую смена караула запаздывала, разводящий не мог найти посты. Поэтому иногда приходилось стоять на посту почти по две смены, предельно напрягая слух и до рези в глазах вглядываясь в снежную мглу, - ведь именно в такую непогоду врагу легче незаметно подойти вплотную к боевой машине, к вверенному тебе посту.
Летом караульную службу нести было легче, но и здесь всегда приходилось быть начеку. Помню такой случай. Аэродром Выселки на Северном Кавказе. На границе огромного летного поля - высокая, по пояс, трава, а дальше поле подсолнуха. Темная, безлунная ночь. Осторожно обхожу стоянку, стараясь ступать бесшумно. Везде тишина. Присаживаюсь и зорко всматриваюсь в темноту - на фоне неба виднее. Кажется, все спокойно, нигде ничего подозрительного. Продолжаю обход, временами замирая на месте и чутко прислушиваясь. Вдруг слышу шорох в траве. Стараюсь не дышать. Вот опять что-то шуршит. Нет, это не ветер. Шелест ближе. Догадываюсь, что в траве ползет человек. По звуку определяю направление. Кричу: "Стой! Кто идет?" Ответа нет, тишина. Повторяю: "Стой, стрелять буду!" Опять тишина. Даю предупредительный выстрел в воздух. Слышу голос из травы: "Я налаживаю связь".
- Встать, руки вверх, повернись спиной!
Из травы поднимается высокая фигура и выполняет мою команду. Выстрелом вызываю разводящего. Беру задержанного на прицел, предупредив, что при малейшей попытке к бегству буду стрелять. Он, очевидно, это понимает и стоит как вкопанный до прибытия разводящего. Задержанный, конечно, не имел никакого отношения к проверке связи. Наутро перед строем мне была вынесена благодарность за бдительность и отличное несение караульной службы.
Екатерина Мигунова, начальник оперативного отдела штаба.
Беспримерный бой девятки
Евгению Дмитриевну Тимофееву любили не только за высокое летное мастерство, но и за простоту, за неиссякаемую жизнерадостность. Она была не только строгим и требовательным командиром, но и чутким, отзывчивым товарищем.
Полк осваивал бомбардировщики "Пе-2". Много было тогда высказано колких замечаний и горьких сомнений в том, что этим сложным самолетом женщине овладеть невозможно. И вот 4 августа 1942 года в присутствии многих достаточно придирчивых инструкторов и начальников Тимофеева отлично совершила первый самостоятельный вылет на этой сложной машине. Она была первой женщиной, освоившей этот самолет. Экзамен был выдержан с честью. Вскоре все летчицы овладели этой "недоступной" машиной.
