Мма Макутси сидела очень прямо за своим столом. Перед ней лежал листок бумаги, на котором она записала: «Уехал в Йоханнесбург. Двоюродный брат. Отель».
Она улыбнулась.
— Вы очень добры, — сказала она священнику. — Простите, что я спрашивала вас о личных делах.
— А вы простите, что я не сумел вам помочь, — ответил священник.
— Но вы оказали мне большую помощь, — сказала мма Макутси.
И этими словами беседа со священником закончилась, как и дело с исчезнувшим замбийским финансистом. С этого момента решение этой проблемы можно будет передать кому-то другому, но передать с полезной информацией, которую мма Макутси получила. Теперь расследование переместится в Йоханнесбург. Конечно, это огромный город, но больших отелей в нем не так уж много, и те, кто ищет этого человека, будут точно знать, откуда начинать поиски.
Теперь у их агентства достаточно информации, чтобы сообщить ее полиции — и сделать это с высоко поднятой головой. Их отчет окупит гонорар, подумала мма Макутси, и с нетерпением ожидала случая рассказать мма Рамотсве, как ей удалось получить эти важные сведения. Всегда приятно представить позитивный отчет.
Услышав шум возвращавшегося грузовика, мма Макутси встала из-за стола и вышла во двор. Конечно, она ожидала увидеть фургончик мма Рамотсве, следовавший за грузовиком на буксирном канате, и растерялась, увидев один грузовик и расстроенную мма Рамотсве на пассажирском сиденье.
Мма Рамотсве рассказала ей, что случилось, и мма Макутси издала горестный вопль, совсем забыв о хороших новостях, которыми она собиралась ее встретить.
— Ах, мма! — причитала она. — Ваш фургончик! У вас украли фургончик! О!
Мистер Матекони с несчастным видом отошел немного в сторону. Он попытался успокоить женщин, говоря: «Мы купим другой фургон. На свете много фургонов…», но мма Макутси отмахнулась от него, почувствовав, что сейчас не время для разумных мужских советов.
Позже, когда они с мма Рамотсве сидели в офисе и пили наскоро заваренный чай ройбуш — на сей раз мма Макутси сочла, что он ей нравится, — мма Рамотсве постаралась успокоить свою помощницу.
— Вероятно, это неминуемо случается время от времени, — сказала она. — Мистер Матекони часто говорил, что машины не вечны. Мы должны смириться с этим. Он прав, как вы думаете?
Мма Макутси пришлось признать, что так оно и есть. Но от этого становится не легче.
— Вы очень спокойно к этому относитесь. На вашем месте я бы ужасно разозлилась.
— Что ж, — заметила мма Рамотсве. — Я злюсь. Злюсь, когда вижу, что фургончика нет. Я испытывала злость, когда возвращалась назад на грузовике. Но какой смысл злиться, мма? Не думаю, что злость нам поможет.
Мма Макутси вздохнула.
— Насчет злости вы правы, — сказала она. — В ней нет никакого смысла.
— Тогда скажите мне, что здесь происходило, — попросила мма Рамотсве.
Услышав это, мма Макутси выпрямилась на стуле и усмехнулась. Наконец-то она может смягчить, хоть отчасти, новости о фургончике.
— Я завершила расследование нашего дела, — скромно призналась она. — Насчет того замбийца…
Из груди мма Рамотсве вырвался крик радости.
— Вы его нашли? Где он?
Мма Макутси подняла руку.
— Не то чтобы нашла, — сказала она. — Но я выяснила, что его в Габороне нет. Он в Йоханнесбурге.
Она рассказала мма Рамотсве о телефонном звонке священнику и о том, что он ненароком выболтал интересующие их подробности.
— Это вы предполагаете, что ненароком, — поправила свою помощницу мма Рамотсве. — Но я, напротив, думаю, что священник отлично знал, что делает. Он знал, что речь идет о человеке, который, возможно, украл большую сумму денег, принадлежащих другим людям? Он это знал?
— Да, знал, — ответила мма Макутси. — Он знал об этом деле все.
— Что ж, — сказала мма Рамотсве. — По-моему, этот священник вовсе не так глуп, как вы думаете. Мне кажется, он хотел вам что-то сообщить, не отягощая свою совесть. Он знал, что не должен нарушать тайны исповеди, но если он сделает это как бы ненароком, как это и случилось, то, может быть, ему станет легче.
— Но разве священники так поступают? — спросила мма Макутси.
— Конечно поступают, — подтвердила мма Рамотсве. — На этой работе я поняла одно: все, даже священники, находят способ сообщить вам такие вещи, которых, как они считают, они не должны сообщать. А в данном случае священник, вероятно, подумал, что было бы неплохо, если бы этого человека поймали. И он рассказал вам все, что знал, но не напрямую.
