— Ну, ну?
— Сон меняется… Я уже не ищу ее: она возле меня — сидит на берегу. Она не видит, как я подхожу к ней… Это… Ох, я не могу!..
— Продолжайте!
Голос Пуаро звучал властно и твердо.
— Я подхожу к ней. Она не слышит моих шагов… Я набрасываю кушак ей на шею и затягиваю… затягиваю… О…
Невыносимое страдание звучало в его голосе. Я вцепился в ручки кресла… Картина была такой реальной!
— Она задыхается… Она мертва… Я задушил ее… Ее голова откидывается назад, и я вижу лицо… лицо Мэган, а не Бетти!
Бледный и дрожащий Фрейзер откинулся на спинку стула. Пуаро снова налил в рюмку вина и протянул молодому человеку.
— Выпейте, — приказал Пуаро.
Фрейзер повиновался и уже более спокойно спросил:
— Что значит этот сон? Ведь я не убил ее?.. Не убил?..
Я не знаю, что ответил Пуаро, потому что в этот миг услышал стук почтальона и машинально пошел в переднюю. То, что я вынул из почтового ящика, мгновенно изгнало из моего сознания всякий интерес к необыкновенной исповеди Доналда Фрейзера.
Я ринулся назад в гостиную.
— Пуаро! — крикнул я. — Пришло! Четвертое письмо!
Пуаро вскочил, вырвал письмо из моих рук, схватил нож и вскрыл конверт. Он положил письмо на стол, и мы втроем прочитали его.
Все еще никаких успехов? Ай-ай! Что ж это вы с полицией делаете? Ну и потеха! Куда же нам отправиться для следующего развлечения?
Бедненький мосье Пуаро! Право же, мне жаль вас. Если у вас опять ничего не выйдет, пробуйте снова и снова, перед нами еще долгий путь. «Долог путь до Типерери?» Ну, это еще не скоро — на букву «Ти».
Следующее небольшое происшествие совершится в Донкастере одиннадцатого сентября.
Пока!
Эй, Би, Си.
Глава XXI
«ОН НЕ ИЗ ТЕХ, НА КОГО ОБРАЩАЕШЬ ВНИМАНИЕ»
Я думаю, именно в это время со сцены начало исчезать то, что Пуаро называл «личным элементом». Казалось, что до этого наш мозг не мог выдержать нестерпимого ужаса и временно обратился к нормальным человеческим интересам.
Мы все понимали, что не можем ничего сделать, пока не придет четвертое письмо и мы не узнаем о предполагаемом месте следующего преступления. Эта атмосфера ожидания несколько ослабляла напряжение.
Но теперь, когда с плотной белой бумаги на нас смотрели напечатанные на машинке слова, охота начиналась сызнова.
Из Скотленд-Ярда пришел инспектор Кроум, и он еще сидел у нас, когда появились Франклин Кларк и Мэган Барнард.
Девушка объяснила, что она только что приехала из Бэксхила.
— Я хотела кое о чем спросить мистера Кларка, — сказала она.
По-видимому, ей очень хотелось рассказать нам о своей поездке. Я мысленно отметил этот факт, но не придал ему особого значения. Письмо до такой степени овладело моим умом, что ни о чем больше я не мог и думать.
Мне показалось, что Кроум был не слишком рад видеть вместе различных участников драматических событий. Он держал себя предельно официально и замкнуто.
— Мосье Пуаро, я возьму письмо с собой. Если вам угодно снять копию…
— Нет, нет, это не обязательно.
— Каковы ваши планы, инспектор? — спросил Франклин Кларк.
— Они совершенно ясны, мистер Кларк.
— На этот раз мы должны схватить его, — заявил Франклин. — Знаете, инспектор, мы организовали свою особую группу по расследованию. Легион заинтересованных лиц.
— Ах вот как? — отозвался инспектор Кроум своей классической фразой.
— Вы, кажется, не очень цените добровольцев, инспектор?
— У вас, надо думать, нет тех средств, какими располагает полиция.
— Зато у всех нас есть основания ненавидеть убийцу, а это кое-что да значит!
— Ах вот как!
— Думаю, что ваша задача, инспектор, будет не из легких. Откровенно говоря, я боюсь, как бы наш приятель Эй, Би, Си опять не взял верх.
Я заметил, что, когда дела у Кроума были плохи, он обычно более охотно пускался в рассуждения.
— Не думаю, чтобы теперь нас было за что упрекнуть, — сказал он. — Этот болван своевременно предупредил нас. Одиннадцатое число — это в будущую среду. У нас достаточно времени для самой широкой публикации в газетах. Население Донкастера будет предупреждено. Каждый, чья фамилия начинается на «Ди», будет начеку. Кроме того, мы отсюда пошлем в Донкастер большой отряд полиции, на это уже есть разрешение начальства. Весь Донкастер — полиция и гражданское население — будет преследовать одного человека, и, если счастье нам улыбнется, мы схватим его!
