Она подтвердила, что дом не имел черного хода и что Ашера все кругом хорошо знали, но упорно повторяла:
— Он, конечно, не хочет болтаться на веревке за свои дела и постарался войти незаметно.
Пуаро еще некоторое время поддерживал разговор, но, убедившись, что миссис Фаулер ничего больше не знает и все время твердит одно и то же, он закончил интервью, вручив женщине обещанный гонорар.
— Пять фунтов за такую беседу многовато, — рискнул я заметить, когда мы вышли на улицу.
— Да, пока она дала мало.
— Вы думаете, миссис Фаулер знает больше, чем говорит?
— Друг мой, мы сейчас в очень затруднительном положении: не знаем, о чем спрашивать. Мы похожи на детей, играющих в жмурки — расставляем руки и шарим ими в темноте. Миссис Фаулер сказала нам все, что, как ей кажется, она знает, и не поскупилась на догадки. Однако в будущем ее показания могут оказаться полезными. Эти пять фунтов я вложил в будущее.
Я не совсем понял, что он имеет в виду, но в этот миг мы столкнулись с инспектором Гленом.
Глава VII
МИСТЕР ПАРТРИДЖ И МИСТЕР РИДДЕЛ
У инспектора Глена был довольно мрачный вид. Он провел послеобеденные часы, пытаясь составить полный список лиц, которых видели накануне входившими в табачную лавку.
— Что ж, никто никого не видел? — спросил Пуаро.
— Напротив, видели многих: трех высоких мужчин со странным выражением лица, четырех низеньких с черными усами, двух бородатых, троих толстяков. Все они смахивали на иностранцев, и у всех, если верить свидетелям, были зловещие лица. Удивляюсь, как это никто не сказал, что видел за делом банду замаскированных разбойников с пистолетами.
Пуаро сочувственно улыбнулся.
— Утверждает ли кто-нибудь, что видел Ашера?
— Нет. И это еще одно свидетельство в его пользу. Я только что говорил начальнику, что, по-моему, этим делом должен заняться Скотленд-Ярд. Убийство совершено не местным жителем.
— Вполне с вами согласен, — убежденно проговорил Пуаро.
— Знаете, мосье Пуаро, — продолжал инспектор, — это скверное дело. Мне оно очень не нравится.
До отъезда в Лондон мы имели еще две беседы.
Первая из них была с мистером Джеймсом Партриджем, который, насколько это было известно, последним видел миссис Ашер живой. Он заходил к ней за сигаретами в пять тридцать.
Мистер Партридж был банковским служащим. Маленького роста, худощавый, в пенсне, он казался очень сухим и был необычайно точен во всех своих утверждениях. Он жил в маленьком домике, таком же аккуратном и чистеньком, как он сам.
— Мистер… э… Пуаро, — проговорил он, взглянув на визитную карточку, которую ему протянул мой друг. — От инспектора Глена? Чем могу быть полезен, мосье Пуаро?
— Насколько мне известно, мистер Партридж, вы были последним, кто видел миссис Ашер живой?
Мистер Партридж сложил вместе кончики пальцев и посмотрел на Пуаро так, точно перед ним был сомнительный чек.
— Это вопрос весьма спорный, мистер Пуаро, — сказал он. — Многие могли заходить в лавку миссис Ашер и после меня.
— Если бы это было так, они пришли бы в полицию и заявили.
Мистер Партридж кашлянул.
— У некоторых людей, мосье Пуаро, нет чувства общественного долга.
Он смотрел на нас сквозь стекла пенсне круглыми, как у совы, глазами.
— Удивительно верное замечание, — пробормотал Пуаро. — Насколько я понимаю, вы пришли в полицию добровольно?
— Разумеется. Как только я услышал о возмутительном преступлении, я понял, что мои показания могут быть полезны и немедленно отправился в участок.
— Вы поступили очень благородно! — торжественно заявил Пуаро. — Не будете ли вы так любезны и не повторите ли свой рассказ?
— Охотно. Я возвращался домой со службы и ровно в пять тридцать…
— Извините, почему вы так точно знали время?
Мистер Партридж был явно недоволен тем, что его перебили.
— Часы на колокольне пробили половину. Я посмотрел на свои часы и увидел, что они на минуту отстали. Как раз в это время я и вошел в лавку.
— Вы часто заходили туда раньше?
— Довольно часто. Я проходил мимо, возвращаясь домой. Раза два в неделю я имею обыкновение покупать две унции слабого табака.
— Вы были знакомы с миссис Ашер? Знали какие-нибудь обстоятельства ее личной жизни?
