После некоторой задержки дверь открыло чумазое маленькое существо, нос которого настоятельно требовал платка.
— Добрый вечер, — поздоровался Пуаро. — Мама дома?
— Чего? — спросила маленькая замарашка.
Она смотрела на нас неодобрительно и с явным подозрением.
— Твоя мама, — повторил Пуаро.
Девочке понадобилось несколько минут, чтобы обдумать этот вопрос, потом она повернулась, крикнула на лестницу: «Мам, к тебе!» — и поспешно скрылась во мраке коридора.
На верхней площадке появилась остроносая женщина и, увидев нас, стала спускаться.
— Нечего вам зря время терять… — начала она, но Пуаро перебил ее.
Он снял шляпу и торжественно поклонился:
— Добрый вечер, мадам. Я из газеты «Вечерние блестки». Хочу попросить вас принять гонорар в пять фунтов стерлингов за статью о вашей покойной соседке миссис Ашер.
Гневные слова замерли на устах женщины, и она сошла вниз, приглаживая на ходу волосы и оправляя юбку.
— Прошу вас, сэр, пройдите сюда, налево. Не присядете ли, сэр?
Крошечная комнатка была забита массивной мебелью, но нам удалось протиснуться и усесться на жестком диване.
— Извините меня, — затараторила женщина. — Право, мне очень жаль, что я так резко с вами говорила, но вы себе не представляете, как надоедают всякие проходимцы, которые лезут в дом и предлагают то чулки, то мешочки с лавандой, словом, всякую чепуху, и все они такие въедливые, мастера дурить голову. Разнюхают как-то мою фамилию и начинают: «Миссис Фаулер, не угодно ли то, не угодно ли это?»
Уловив фамилию, Пуаро сразу этим воспользовался:
— Итак, миссис Фаулер, надеюсь, вы согласитесь на мое предложение.
— Не знаю, право… — Пятифунтовая бумажка заманчиво мелькнула перед ее лазами. — Конечно, я была знакома с миссис Ашер, но что-нибудь написать…
Пуаро поспешил успокоить женщину: от нее не потребуется никаких усилий. Просто она сообщит ему факты, и это интервью будет напечатано.
Подбодренная таким образом, миссис Фаулер охотно пустилась в воспоминания, перемешивая их с собственными предположениями и слухами.
— Уж очень она была замкнутая, эта миссис Ашер. Доброй душой ее никак не назовешь, но ведь у нее, бедняжки, было столько горя, это все знали. По совести, Франца Ашера давно надо было посадить за решетку. Не то чтобы миссис Ашер его боялась — она сама, если ее разозлить, была порядочная ведьма, умела дать сдачи. Но, знаете, беда приходит, когда ее меньше всего ждешь.
— Я не раз говорила миссис Ашер: «Уж доконает он вас, этот тип, помяните мое слово!» И вот так и случилось. Разве нет?
Пуаро поспешил воспользоваться паузой, чтобы задать вопрос:
— Не получала ли миссис Ашер необычных писем, подписанных не фамилией, а, например, буквами «Эй, Би, Си»?
Миссис Фаулер с очевидным сожалением ответила отрицательно:
— Я понимаю, что вы имеете в виду: такие письма называют анонимными. Они обычно написаны так, что стыдно вслух прочесть. Нет, право, я не знаю, сочинял ли Франц Ашер что-нибудь в этом роде. Миссис Ашер мне никогда про это не говорила… Что вы сказали? Железнодорожный справочник «Эй, Би, Си»? Никогда у нее такого не видела. Если бы у миссис Ашер объявился такой справочник, я бы об этом знала. Когда я услышала про убийство, у меня ноги подкосились. Моя девчонка Эдди прибегает ко мне и говорит: «Мам, сколько полицейских собралось рядом, в лавке!» Я так и обомлела. «Вот уж правда, — сказала я, когда речь пошла об убийстве, — нельзя было ей жить в доме одной. Племяннице надо бы быть при ней». Когда мужчина напьется — он все равно что голодный волк, а уж если хотите знать мое мнение, этот дьявол, ее муженек, ничуть не лучше дикого зверя. Я ее не раз остерегала, и вот сбылись мои слова! «Доконает он вас», — говорила я ей, и он-таки ее доконал! Когда мужчина пьян, он на все способен, и вот вам доказательство.
Она замолчала, чтобы перевести дух.
— Но ведь, кажется, никто не видел, чтобы Ашер входил в лавку? — спросил Пуаро.
Миссис Фаулер презрительно шмыгнула носом.
— Да уж конечно, он на глаза не показывался! — заявила она, но не пожелала объяснять, как мог Ашер проникнуть в лавку, «не показываясь на глаза».
