Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - страница 77

Однако, по-видимому, восстановление ханской власти в Казахстане, где этот институт был упразднен почти 100 лет назад, было воспринято как анахронизм и не встретило поддержки ни со стороны социал-демократов, которые вскоре взяли курс на сближение с большевиками, ни со стороны «казахских буржуазных националистов», которые в 1918 г. провозгласили в Казахстане автономию — Алаш-Орду. Деятельность отдельных ханов вызывала еще и откровенно враждебную реакцию местного населения. Так, например, Тришин, хан Кызылжарской волости, убил нескольких аульных аксакалов, которых подозревал в поддержке русских властей, и с ним хотели расправиться их родственники; спасли его от мести, как ни странно, русские, отбив у «хана» у его соотечественников и поместив под охрану в лазарет[527].

Ухудшение отношения народа к ханам не было для них секретом, поэтому многие узурпаторы очень быстро сошли с политической сцены. Например, в Иргизском уезде было избрано девять ханов, все они попали в руки властей, причем восемь сдались добровольно[528]. Оспан Шолаков, один из ближайших соратников хана Абдугаппара и А. Иманова, не только сам сдался русским властям, но и привел к покорности возглавляемых им аргынов, поддавшись на уговоры своих сородичей — представителей Алаш-Орды[529]. Абдугаппар Джамбусынов впоследствии также поддерживал Алаш-Орду и боролся против установления в Казахстане советской власти[530]. Попытки реставрации национальных казахских государственных и правовых институтов во время восстания 1916 г., таким образом, оказались кратковременными и в значительной степени анахроничными. А вскоре реваншистский характер восстания также утратил актуальность в связи с изменившейся ситуацией: после февральской, а затем и Октябрьской революций в России, в состав которой в качестве АССР был включен и Казахстан, впоследствии превратившийся в союзную республику.

Даже существенное изменение политического режима не привело к окончательному забвению в Казахстане идеи ханской власти. Последнее в истории Казахстана национально-освободительное движение, в рамках которого появлялись претенденты на трон, имело место уже на рубеже 1920-1930-х гг. — на этот раз уже против советской власти. Восстания 1929–1930 гг. были следствием непродуманной политики сплошной коллективизации в Казахстане. Основной силой восстания явилось среднее и бедное крестьянство, однако во главе восстания стояли люди с более высоким статусом, которые увидели в этом движении возможность занять еще более значительное положение[531].

В сентябре 1929 г. в Каракалпакии представители местного казахского и каракалпакского населения провели курултай, на котором избрали ханом Жалел-Масума Исматуллаева, а командующим — Барлыкбая Нурымова (опять связка «хан — бекляри-бек»!), после чего бросились громить партийные и советские учреждения, однако вскоре в районный центр прибыл небольшой отряд ОГПУ, частично разогнав, частично арествовав восставших[532].

В октябре-ноябре 1929 г. в Костанайском округе также началось восстание, участники которого провозгласили своей целью свержение советской власти, восстановление института ханской власти и аульных аксакалов. Ханом был избран один из активных участников восстания Омарбай Бармаков. Примечательно, что в восстании, равно как и в принятии решений, участвовали не только казахи, но и русские крестьяне, а также сами представители советской власти: несколько коммунистов, комсомольцев, членов аульных советов и комбедов. Наравне с новоизбранным ханом восстание возглавили первый секретарь Тургайского ревкома и начальник районного отдела милиции. Тем не менее и это восстание было подавлено уже к середине ноября, а большинство его участников схвачено