В результате против Арпа-хана вскоре выступил Муса — представитель боковой ветви Хулагуидов, заявивший, что имеет больше прав на трон, чем потомок Арик-Буги, чьи предки никогда в Ильха-нате не правили[204], тем более что у него появилось еще одно веское основание объявить соперника незаконным правителем — расправа с многочисленными родственниками. Муса был поддержан могущественными эмирами, и Арпа-хан в 1336 г. был разгромлен и казнен. Однако и сам Муса, обвинивший предшественника в том, что тот по происхождению был недостоин трона, не был «чист» в генеалогическом отношении. Согласно средневековым персидским авторам, это был человек лет сорока, который занимался торговлей тканями; однако могущественный эмир Али-падишах из племени ойрат провозгласил его сыном Али бен Байду и возвел на трон ильханов[205]. Абу Бакр Ахари замечает, что «кроме имени у него ничего не было»[206]. Естественно, сомнительность происхождения стала вполне достаточным основанием для его политических противников, чтобы выступить против Мусы, который уже в 1337 г. был свергнут и убит.
Его сменил на троне некий «ребенок по имени Пир Хусейн из рода Анбарчи, которого нарекли Мухаммад-ханом». Официально Мухаммад-хан считался сыном Йулкутлуга бен Ил-Тимура бен Анбарджи бен Менгу-Тимура бен Хулагу, причем его «назначил на царство» (sic! — Р.П.) Хасан Бузург из племени джалаиров[207].
Сулдузы, еще один могущественный аристократический род Ильханата, не пожелали оставаться в стороне от политической борьбы и, в противовес своим соперникам джалаирам, возвели на престол ставленника, который вряд ли получил бы признание, если бы Иран не охватил столь глубокий династический кризис. Этим ставленником была Сатибек, сестра Абу Саида, которую Хасан Кучак, глава сулдузов, объявил законной наследницей трона ильханов (кстати, сам Хасан приходился внуком могущественному эмиру Чопану, бывшему первым мужем Сатибек). Сатибек была возведена на трон в 1337 г. в качестве «правосудной султанши»[208]. Однако вскоре сам же Хасан Кучак в силу ряда причин перестал ей доверять[209] и, стремясь противопоставить ильханам из дома Хулагу, провозглашенным его соперником Хасаном Бузургом, «нашел одного человека по имени Илйас. Говорили, что он [один] из детей Сукая (Сукай — сын Юшмута, одного из младших сыновей Хулагу — Р.П.). Он дал ему имя Сулейман-хана и возвел на трон. [Правду] знает Аллах»[210].
Этому Сулейману при поддержке сулдузов вскоре удалось разгромить своего конкурента Мухаммад-хана, однако вместо него Хасан Бузург посадил на трон некоего Изз ад-Дина под именем иль-хана Джахан-Тимура бен Алафранга бен Кейхату-хана. В «Родословии тюрков», сочинении XV в., Джахан-Тимур вообще назван эмиром, т. е. не членом ханского рода Чингизидов[211]. Наконец, уже в 1344 г., после смерти Сулейман-хана, брат и преемник Хасана Кучака, Малик Ашраф, «привел одного [человека] из племени торклийан, посадил на трон и велел читать в Арране хутбу с упоминанием его имени. Кроме имени Ануширван у того ничего больше не было»[212].
Кстати, тот же Хасан Кучак чуть позднее, на рубеже 1330-1340-х гг., держал при своем дворе некоего «мальчика неизвестного рода и племени», которого сам он провозгласил царевичем Абу-л-Хайром: такой царевич действительно существовал, он был сыном ильхана Олджайту, но умер в детстве. Эмир намеревался использовать его в качестве «альтернативного» кандидата на трон — на тот случай, если с его ставленником, ильханом Сулейманом, что-то произойдет. Однако сам Сулейман выразил неудовольствие наличием претендента, тем более явно фальшивого — ведь в живых еще было много представителей знати, помнивших о смерти настоящего Абу-л-Хайра. Поэтому, чтобы не вызвать новой смуты среди своих сторонников, Хасан Кучак отправил мальчика к Сулейману, который приказал его умертвить[213].
Легко увидеть, как средневековые авторы дают понять, что сомневаются в том, что эти претенденты на трон действительно принадлежали к роду Хулагу. Однако нельзя не учитывать то обстоятельство, что эти сомнения призваны отразить позицию заказчиков произведений — правителей из рода Джалаиров, узурпировавших власть в Иране у потомков Чингис-хана, о чем подробнее будет сказано чуть ниже. А исторические сочинения на Востоке всегда были прекрасным инструментом для продвижения политических идей, в том числе и обоснований прав на верховную власть
