Но я не в силах был остановиться. В голове не переставая звучали слова Генри Уинтерботтома о том, что, кем бы ни было существо, оно не интересовалось мальчиками. Оно смотрело на девочек.
В конце концов сержант Уоткинс взял дело в свои руки (на что он имел полное право) и выпрыгнул на каком-то перекрестке, когда я притормозил. По крайней мере, он был настолько любезен, что захлопнул за собой дверь, так что мне не пришлось останавливаться. Но минуты шли; я свернул не на ту дорогу и заблудился. Время уходило.
Прошло полчаса, прежде чем я подъехал к Тэттершемской церкви. Белый «мини» был припаркован у крыльца. В церкви было темно, в большом доме тоже; но в свете луны я заметил, что церковная дверь распахнута. Искусство Генри управляться с замками не изменило ему.
Я вбежал внутрь и оказался в полной темноте.
— Доринда?
В ответ раздался какой-то бессмысленный, животный всхлип.
— Доринда, ради бога! — крикнул я.
Затем я услышал звук — как будто кто-то полз среди скамей; к этому моменту я начинал различать очертания окон, но больше ничего.
Затем раздался дрожащий голос Генри:
— Осторожно, сэр. Мы здесь, в углу. Осторожно, он рыщет вокруг.
— Пусть только посмеет рыскать вокруг меня, — крикнул я, — и я разорву его на кусочки.
— Осторожно, сэр. Он весь скользкий, вонючий… Он как бы разваливается, когда до него дотрагиваешься.
О боже, свет. Где же выключатель? Я понял, что не знаю этого.
— Где выключатель, Генри? — Я направился к нему, медленно, крадучись, прислушиваясь к шороху в пространстве, разделявшем нас.
Доринда снова начала всхлипывать, тихо, бессмысленно.
— Они не работают, сэр, — пискнул Генри. — Наверное, свет вырубили.
Моя рука наткнулась на нечто вертикальное, твердое и цилиндрическое. Я понял, что это: один из посохов церковных старост, которые были установлены в торцах задних скамей. Я вытащил его, ощупал медную верхушку; она изображала епископскую митру; из нее получится неплохая дубина. Я почувствовал себя немного увереннее и двинулся дальше. Плач Доринды и тяжелое дыхание мальчишек приблизились. Шорох, издаваемый ползущим существом, тоже. Теперь до меня донесся запах; тот же запах, который стоял в этой церкви, только в тысячу раз более сильный. Запах смерти; я уже чувствовал его однажды, когда забрался в разбившийся бомбардировщик во время войны.
Я чуял его запах, я слышал его; но я нанес удар потому, что ощутил его присутствие, — правая сторона моего лица внезапно похолодела, когда он бросился на меня, как будто он изгонял тепло из окружавшего его воздуха…
Я никогда прежде не наносил такого мощного удара и надеюсь, мне больше не придется этого делать. Его было достаточно, чтобы убить человека, но я никогда не смог бы заставить себя ударить живое существо с такой силой. Я вложил в него весь свой страх, ярость, ненависть. И я понял, что посох угодил в основание шеи. Я словно ударил гнилой кабачок, внутри которого затрещало. На лицо мое брызнули холодные капли. Но я не услышал дрожи, стона боли или резкого вздоха; я ударил мертвое существо, и инстинктивно я оставил надежду убить его.
В следующую секунду посох выхватили у меня из рук с такой силой, что онемели пальцы. А еще мгновение спустя меня отшвырнули прочь, как куклу; я ударился о спинку скамьи так, что перехватило дыхание, и я даже решил, что спина у меня сломана. Даже сквозь пальто я почувствовал прикосновение огромных рук — они были холодны как лед. Я лежал на полу и слушал, как оно поползло мимо меня в тот угол, откуда раздавался плач Доринды.
Не знаю, как мне удалось подняться на ноги, но, когда я встал, снаружи, из нормального мира, до меня донесся вой полицейской сирены. Сквозь церковные окна проник холодный голубой свет автомобильных фар. И я увидел его. Это.
Почувствовав свет фар, оно обернулось, и я разглядел его поверх церковных скамей. Лысая голова с пустыми черными глазницами, которые блестели в свете автомобильных огней. Широкая грудь, покрытая черными волосами. Плечи скрывала какая-то тряпка, но не рубаха, как подумал Генри. Это были позеленевшие остатки савана…
Завыла вторая полицейская сирена. Должно быть, старина Уоткинс по рации созвал людей со всей округи.
