Вздох разочарования вырвался из ее груди. Алисия продолжала всматриваться в обстановку, как будто эти усилия что-либо могли изменить. Она изнемогала под тяжестью вопросов, на которые ответов не было и быть, похоже, не могло.
Внезапно ее внимание привлекли два окна без штор и занавесок. За стеклами было видно ослепительное голубое небо. Словно уступая невидимой силе притяжения, которой она не могла сопротивляться, Алисия осторожно поднялась с постели и, держась за стулья, медленно подошла к окну.
Едва дыша и обливаясь потом, она распахнула рамы — и замерла, сраженная бесконечным удивлением.
Вид за окном ничем не напоминал тот, который ей неоднократно приходилось наблюдать, останавливаясь в отеле «Уильямсбург Инн».
Перед ее изумленным взором предстали живописные лужайки, террасами спускавшиеся к реке. Во время своего последнего посещения этого исторического заповедника Алисия совершила экскурсию на восстановленную плантацию Картере Гроув Картина, стоявшая сейчас перед глазами, удивительно напоминала старинный пейзаж, виденный ею тогда из окон прекрасной усадьбы, расположенной на высоком холме.
Наклонившись вперед, Алисия выглянула из окна. Ничего не понятно. Может быть, она не в Уильямсбурге? Но где тогда? Пасторальный пейзаж с зелеными лужайками и высокими деревьями поплыл перед глазами.
Зеленые лужайки. Деревья, шелестевшие листвой. Алисия застонала. Как это объяснить? Она никогда не была в Вирджинии весной. Неужели на этот раз весна пришла так рано? В пульсирующем сознании Алисии возникло слабое эхо голоса Карлы, которая говорила ей о том, что диктор на радио предсказывает приход весны через две недели.
Две недели!
Господи, неужели она все это время была без сознания?
Алисию охватила паника. Сердце забилось в сумасшедшем ритме ужаса и тревоги.
Река переливалась солнечными отблесками. Широкие, раскидистые кроны деревьев укрывали тенью по-летнему сочную траву. Ко всему тому было невыносимо жарко.
Погруженная в невеселые думы, Алисия не заметила, как дверь в комнату открылась и на пороге возникла Летти.
— Мисс Алиса, вы не должны вставать с постели! — воскликнула она встревоженно.
С трудом собираясь с мыслями, Алисия глубоко вздохнула и сказала:
— Боюсь, что с моей памятью что-то случилось, Летти. Я не могу вспомнить, какое сегодня число.
— Девятое августа, — проговорила Летти с участием.
Алисия сглотнула горький комок, поднявшийся в горле. Она слышала голос женщины, стоявшей позади нее, но не решалась повернуться к ней.
Но ей нужно было получить ответ еще на один вопрос. Она была обязана спросить об этом. Нужно заставить себя…
— А год? Какой год? — прошептала она, едва дыша из-за тягостного предчувствия.
— О, мисс Алиса, — пробормотала Летти, — неужели вы не помните, что нынче 1777 год от Рождества Христова?
Что это, шутка?
Алисии хотелось громко рассмеяться. Ну разве это не забавно, 1777 год? Горько улыбнувшись этой мысли, она отвернулась от окна и взглянула на Летти, надеясь, что та сама засмеется собственной шутке.
Однако Летти не рассмеялась. Она даже не улыбнулась, рассматривая Алисию с выражением нарастающей тревоги.
Ее широко открытые темные глаза изучали странную гостью.
— Госпожа Алиса, мне кажется, вам лучше вернуться в постель, — медленно произнесла она, устанавливая поднос с приборами на столе. — Я принесла для вас завтрак.
Ощутив невероятную слабость, Алисия с ужасом вспомнила, что находится по-прежнему тут, среди чужих, незнакомых людей, в этом странном, незнакомом месте.
Тихо застонав, она оперлась рукой о подоконник. Аппетит мгновенно пропал вместе с желанием смеяться. Они уступили место подступающим к горлу слезам. Закусив губу и сдерживая рыдания, она уставилась на Летти, рассматривая ее невероятную одежду.
На Летти была блуза с широкими рукавами, сделанная из темного хлопка. Длинная юбка, сшитая из какого-то более плотного материала, почти касалась пола. Белый платок из тонкого хлопка охватывал ее плечи, как шаль, сходясь узлом на спине. Белая наколка, прикрепленная к волосам шпильками, покрывала затылок. Из-под подола длинной юбки выглядывали носки ботинок из грубой кожи.
