Увертюра - страница 34

В последнем отчаянном жесте он, невзирая ни на что, бросился с мечом на троицу колдуний. Биара следила за ним, едва дыша. Сумрачная госпожа Фира вскинула руку в направлении приближающегося противника, прошептав заклинание. Девушка храбро набросилась на нее сзади, замахнувшись фальчионом, однако одна из Теней мгновенно закляла ее, отчего Биара безвольной куклой повалилась наземь. Ее обмякшее тело, тяжело опустившееся на холодную землю у каменной скалы, было последним, что увидел Хьюго прежде, чем его настиг черный вихрь, наколдованный сумрачной волшебницей.

Он очнулся, когда уже было слишком поздно. Темные эльфы исчезли, оставив за собой лишь два трупа погибших товарищей. Пошатываясь, Хьюго подошел к тому месту, где в последний раз видел Биару. Ни следов крови, ни запахов, ни тела — лишь выроненный во время падения фальчион безучастно лежал, брошенный и никому не нужный. Вздрагивая от страшной ломоты по всему телу, Хьюго тяжело опустился наземь, обок выроненного оружия.

На левой кисти все еще красовался проклятый Овву-тар, снять который самостоятельно он был не в силах. Если Биара все еще жива, то единственный шанс спасти ее, нагнав эльфов — на крыльях. Он с трудом поднялся, приблизившись к своему мечу, что так и остался лежать на месте, где его повергло эльфийское заклятие. Взяв в одну руку меч и глядя на браслет поверх второй, он на мгновение задумался… нет, так он Биаре точно не сумеет помочь — скорее, попросту приблизит свою кончину. Если, кончено, еще есть кого спасать…

Не в силах стоять ровно под натиском одной лишь мысли о том, что девушка может быть уже давно как мертва, он оперся рукой о ближайшую скалу, что выпирала просто из земли подобно отвратительному ребру на разлагающемся трупе. Нет, представить себе мир, в котором Биары нет в живых, оказалось выше его сил. А ведь еще вчера он нежно прижимал ее к себе, пытаясь согреть от холода, пока она дразнила его своими рассказами. Он выронил меч, закрыв лицо руками. Это было невыносимо. Попросту невозможно. Хьюго сказал себе, что не поверит в гибель девушки, пока сам не увидит ее бездыханного тела. А сейчас…

Неподалеку раздался приглушенный стон. Он пошел на звук, пока не обнаружил тело эльфа с разрубленным бедром. Тот с тихими всхлипами лежал в луже собственной крови. Хьюго поискал глазами вещмешок, что был отброшен, когда в него угодило первое заклинание. Настала пора вспоминать старые навыки.

Очнувшись, юный воитель клана Черной Луны обнаружил себя привязанным по рукам и ногам к скале. Первое, что предстало его взору, был костер, на котором враг — дракон-оборотень — раскалял свой меч. Заметив, что эльф очнулся, он произнес:

— Признаться, я никогда не был большим приверженцем пыток. Для меня всегда проще убить кого-то, нежели его истязать. Однако мертвые не разговаривают… и не колдуют. — Эльф попытался прошептать слова заклинания, однако обнаружил во рту кляп. — Если попытаешься произнести что-то иное, кроме ответа на вопрос: куда держит путь твоя госпожа, или ключ-заклинание, чтобы снять эту проклятую вещицу с меня, то я сразу же узнаю. Поверь, ты не хочешь испытывать мое терпение. Итак… — дракон наконец убрал меч от костра.

Эльф зачарованно наблюдал за движениями раскаленного добела клинка.

— Вы отобрали у меня нечто ценное, и я намерен забрать у вас кое-что в ответ. Если пойдешь мне навстречу, то страдания твои окажутся не такими уж продолжительными. Мы друг друга поняли?

Связанный эльф беспомощно наблюдал за тем, как к нему приближался дракон, сверкая в сгущающихся сумерках жестоким, неумолимым взглядом.

Настал второй день пути. Темные эльфы стремительно двигались к северу вдоль Драконьего Хребта, желая как можно скорей добраться до своих земель.

Биара, безучастная ко всему, тряслась верхом на странном существе, похожем на крупного волка с толстыми лапами и могучей грудной клеткой. Оставшиеся трое эльфов ехали на точно таких же зверях, разве что не были намертво привязаны к ним веревками. Сумрачная госпожа — высокая беловолосая эльфийка с тонкими чертами лица и темными глазами — ехала верхом на саблезубом белом тигре, намного более крупном и коренастом, нежели остальные представители семейства кошачьих.