Теперь она знала, кто был ответственен за пение: золотые огоньки говорили с ней, шептали и уговаривали, однако разобрать их слова она по-прежнему не могла. Единственное, в чем девушка была уверена: они приглашали ее приблизиться к ним. О, ей бы хотелось! Столь прекрасные, чарующие создания… Они манили, завлекали словно теплый речной поток, в который можно окунуться продрогшему путнику…
Биара вздрогнула, ощутив на плече чью-то крепкую хватку. Только сейчас она поняла, что Хьюго все это время стоял перед ней и о чем-то говорил. Встретившись с ним взглядом, растеряно спросила:
— Ты что-то сказал?
Наемник еще больше нахмурился, но повторил:
— Все ли с тобой в порядке? Ты внезапно остановилась и стала вглядываться в них, — он указал на сверкающие золотым сферы.
— Да. Они… — Биара потерла глаза, пытаясь освободить голову от настойчивого влияния огоньков. Их песни погружали ее мысли в вязкий туман. — Они поют… или шепчут. Обращаются ко мне, приглашая приблизиться. Ничего не понимаю, раньше со мной такого не случалось. — Она подняла на него глаза. Неясность происходящего начала сильно страшить. — Что происходит?
Хьюго еще раз обернулся к огонькам, не убирая руку с плеча девушки — будто опасаясь, что кто-то ее утащит.
— Люди зовут их лесными духами, но я очень сомневаюсь в том, что они имеют с ними хоть что-то общее. Это нечто вроде волшебных сфер, пресыщенных маной. Зачастую они встречаются в эльфийских лесах, но поскольку Нивнель-аб-Торук в доброй сотне лессов отсюда, я удивлен, что огоньки забрели так далеко. Они безобидны, но до сих пор я не подозревал, что на людей вроде тебя, глухих к магии мира, сферы вообще могут хоть как-то влиять. Говоришь, они поют тебе?
— Что?.. — непонимающе отозвалась Биара, вновь плененная таинственными речами огоньков.
— Понятно. — Хьюго стал так, чтобы заслонить манящие сферы перед ней и вынудить снова посмотреть ему в глаза. — Слушай меня. Мы постараемся как можно скорей миновать их, и от тебя требуется вся сосредоточенность, что только возможна. Не поддавайся их зову, не слушай их песни: это существа из магии, и тебе они не могут ничего предложить. Постарайся не обращать на них внимания, выкинуть из головы. Поняла? Сосредоточься на моем голосе. Биара, ты слышишь?
— Да, — кивнула она, хоть взгляд ее все еще блуждал, а мысли танцевали с музыкой волшебных сфер.
Хьюго вздохнул и, убрав руку с ее плеча, крепко взял за запястье. Его касание было твердым, но вместе с тем осторожным. Биара так внимательно прислушалась к этому ощущению, что даже шепот огоньков на миг для нее померк.
«Вот оно» — рассеяно подумала она, словно наконец догадалась о чем-то действительно важном. «Достаточно сильный, чтобы удержать, не причиняя боли». Так и не поняв, о чем и зачем была эта странная мысль, девушка тут же о ней позабыла, почувствовав, как Хьюго ведет ее за собой сквозь лесную чащу.
Поначалу Биара искренне пыталась следовать его словам и не обращать внимания на волшебные сферы, но это оказалось выше ее сил. Ничто не могло помочь. Когда она закрывала глаза, пение становилось громче, заставляя полностью в себя погружаться, а когда раскрывала, то золотистый свет вытеснял все вокруг, заставляя чувствовать себя бессильным мотыльком, летящим вслед за фонарем. Лишь темный силуэт Хьюго впереди служил для нее своеобразным якорем, за который Биара цеплялась изо всех сил, стараясь не потерять связь с окружающим миром.
Очень скоро она поняла, чего именно от нее хотели огоньки. Они приглашали раствориться в них, отдать свою душу без остатка и существовать в той энергии, что их сотворила. Это было невероятно заманчивым предложением. Поток их силы был теплым и светлым, чистым и всепоглощающим — все равно, что раствориться в мире, отдав ему каждую свою частичку. Сейчас подобное существование казалось ей как никогда привлекательным, но чья-то рука продолжала крепко удерживать за запястье, а темный силуэт мешал целиком отдаться во власть золотых сфер.
«Сопротивляйся, сопротивляйся, сопротивляйся…» — шептал внутренний голос — или же это были слова Хьюго? О, он непременно что-то ей говорил. Его тихий голос едва пробивался к ней, но разобрать слова было сложно, словно их разделяла толстая стена…
