Под часами довольно громко ругались два мужика подвыпившего вида.
— Слушай, ты, петух неощипанный, ты мне эту страсть к своему деревенскому "Двинку[3]" забудь! За наших болеть всем районом будем, а то как бы из тебя в запарке котлету не сделали!..
Из этой реплики И106 четко усвоил три слова: "петух", "страсть" и "котлета". Первое было кодом, второе — контрольным словом, третье — его подтверждением.
— Э, мужики, — развязным тоном крикнул И106. — Заткнитесь оба, а то как бы вам обоим из камбузки за милицейских страусов болеть не пришлось!
"Камбузка" и "страус" были отзывом. Один из мужиков заметно оживился, "обрадовался встрече старого друга" и они пошли "вместе поболтать о футболе".
— Камуфляж — не лучший вариант для Города, — дипломатичным тоном заметил А12. Они как раз заходили в небольшой сумрачный парк, тихое местечко, вполне подходящее для важных разговоров.
И106 безразлично пожал плечами — с его точки зрения камуфляж абсолютно не мешал выполнению начальной боевой задачи.
— Ладно, твои проблемы.
А12 раскатал по разбитой скамейке довольно подробную карту с жирной красной кривой посередине.
— Это — Граница, последние данные. Охрана — как всегда, ты знаешь. Про склад узнать ничего не вышло, разберешься на месте… времени на подробную разведку нет.
И106 кивнул и быстрым шагом двинулся прочь от скамейки. Карта не понадобится — память у него фотографическая.
Выбраться из Города оказалось даже проще, чем он ожидал.
Дорога пуста и черна. Ночная мгла и легкий вечерний туман прибили пыли к земле, и идти стало заметно проще.
По бокам дороги журчат в канавах сточные воды, за ними таинственно шелестит высокая трава, пронзительно пахнущая жарким летом, свежим сеном и — отчего-то — пеплом и гарью.
Здесь выжженные круги встречаются чаще. Чуть в стороне гудит и бахает.
Там, вдали, лежит Граница, которую еще надо как-то перейти.
И106 последний раз оглянулся на огни Города и ему почему-то нестерпимо захотелось жахнуть из огнемета по горластым ночным птицам.
Он ненавидел этот мир.
***
{{Как эта война началась, никто уже толком не помнит. Как, зачем, почему?.. До этого нет никакого дела. Они просто воюют — за неведомые идеалы неведомых людей.
"Убийство. Уничтожение" — два слова, две У, превратившиеся в цели и средства. Именно так, УУ, обозначили рискованный Генетический Проект за номером 326 по превращению человека в идеальную машину смерти.
И сейчас, после пяти неудачных попыток, создана, наконец, эта машина с человеческим лицом — боец структуры ГП326-ДС2617-2-10-УУ, шестой ступени, десятой модели. Он должен завершить эту бесполезную, истомившую мир войну, поставив жирную, однозначную точку. Он — боец Интернационала, И-10-6. Или, для простоты — 106.
Но неужели теперь все действительно… закончится?…
И человек прекратит выдумывать новые смертоубийственные приспособления, созданные для "скорейшего разрешения конфликтов"?..
Война… она вечна. Людей давно уже не будет на свете, когда забытая бомба на забытом складе взорвется и распугает каких-нибудь крыс, которые, конечно, переживут все…}}
***
В реальности Граница не была жирной красной кривой. Если бы не ноктовизор, И106 бы ее вообще не заметил. Ее не отмечали широкими пропаханными полосами и черно-белыми столбиками, вдоль нее не маршировали часовые…
Но она была.
Степь тиха и пустынна, и высокая, по пояс, колючая трава шевелилась на холодном ночном ветру. Темное, будто обугленное небо без единой горошины звезд, даже свесивший рожки месяц кажется размытым, неясным пятном.
Но огни в вышине все же горят — это не высокие звезды, это бортовые сигналы парящих в боевом дежурстве истребителей М-19.
Где-то вдали бурлит спокойная река, несущая свои воды по проторенному веками устью. Она пахнет родным домом и тишиной. Но в ней нет ни того, ни другого.
Здесь дорога кончается. Это одна из тех немногих дорог, что ведет в никуда.
И106 присел на краю на корточки и вгляделся в столб воздуха перед собой.
Этой Границе не нужны пограничники.
Ее охраняют ахтанги.
Он медленно прошел вдоль едва заметной в ноктовизор сероватой полоски, выискивая самое удобное место.
