— Папа, — устало вздохнула Джекка, — я просто хочу две недели посплетничать с подругой и порисовать, чтобы, вернувшись в колледж, показать Софи и преподавателям одну или две новые акварели, будто я беззаботно отдыхала все лето, а не работала как проклятая в твоем магазине. Вот и все, клянусь тебе!
Взгляд, которым ее одарил отец, заставил Джекку замолчать.
— Пожалуйста, — повторила она после затянувшейся паузы.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Когда ты хочешь ехать?
Джекка прикусила губу, чтобы не выпалить, что готова выскочить за дверь немедленно. Вместо этого она обняла отца за плечи и, слегка наклонив голову, чмокнула его в щеку. Джо Лейтон всегда гордился высоким ростом дочери — она была даже немного выше его — и повторял, что она пошла в мать, в семье которой все женщины были высокие и худощавые.
Зато его старший отпрыск — сын Джоуи — был каждой клеточкой Лейтон. Не выше 160 сантиметров, он был очень плечист и широк в кости, но при этом в нем не было ни грамма жира — только мышцы. Сказалась работа в магазине с двенадцати лет. Джекка называла брата Бульдожкой.
На следующее утро она уже сидела в самолете: не хотелось, чтобы внезапно объявился какой-нибудь подрядчик, у которого украли (потеряли, уничтожили) инструменты и материалы и которому необходимы новые, причем немедленно. Тогда ей пришлось бы остаться, чтобы доставить заказчику на пикапе гвозди, кровельное железо и прочес.
Спустившись по трапу самолета в Ричмонде, Джекка поискала глазами среди встречающих Ким, но не увидела ее. Зато заметила отца Ким. Она видела его лишь однажды, но хорошо запомнила этого красивого представительного мужчину, который был на несколько лет старше ее отца.
— Все в порядке? — с тревогой спросила она.
— И да, и нет, — ответил мистер Олдридж. — Ночью нам пришлось отвезти Ким в больницу с приступом острого аппендицита.
— Как она себя чувствует?
— Сейчас все в порядке, но ей придется провести в больнице еще несколько дней. Жаль, что мы не успели позвонить тебе вчера, чтобы ты отложила поездку.
— Я два месяца уговаривала отца, чтобы он отпустил меня к вам. Полагаю, в случае задержки мне вообще не удалось бы вырваться.
— Мы, отцы, можем быть проблемой, — усмехнулся он.
— Я не имела в виду…
— Все в порядке, Джекка. Я все понимаю. Как ты думаешь, почему Ким не приезжает к тебе в гости? Я не могу с ней расстаться.
Джекка улыбнулась. Ким всегда говорила, что ее отец — слабый противник.
«Он самый милый человек на свете. А вот мать…» — говорила она.
Софи и Ким уверяли, смеясь, что с матерями часто возникают проблемы. Джекка втайне считала, что проблем с ее отцом хватит на троих.
Они сели в машину мистера Олдриджа и поехали в Эдилин. Путь был неблизким.
— Ким придется некоторое время оставаться в постели, но могу познакомить тебя со здешней молодежью. У моего сына много друзей, есть еще кузина Сара…
— Не беспокойтесь, мне не будет скучно — я буду рисовать, — сказала Джекка. — Я привезла с собой достаточно бумаги, кистей и красок, чтобы хватило надолго. Ким писала мне о Фраппе-Пойнт… — Мистер Олдридж издал громкий звук, как будто Джекка сказала нечто глупое или неприличное. — Что-то не так?
— Нет, я только хотел сказать, что любое место следует именовать так, как его назвали изначально. То, которое ты имеешь в виду, называется Стерлинг-Пойнт.
Джекка не стала бы клясться, но ей показалось, что мистер Олдридж покраснел.
— Лучше поговори об этом с Ким, — пробормотал он.
— Хорошо, — ответила она.
На несколько минут воцарилось молчание. Его нарушил мистер Олдридж.
— Полагаю, я должен рассказать тебе о моем сыне Риде. Он и его подруга недавно расстались. — Мистер Олдридж вздохнул. — Мальчик впервые узнал, что такое разбитое сердце. Я говорил ему, что это случилось с ним в первый, но не в последний раз, однако он не верит. Бедняга так расстроен и подавлен, что, боюсь, вылетит из медицинской школы.
— Это действительно серьезно. Я думала, он вот-вот женится.
— Мы все так думали. Он и Лаура Чонли со школы были парой. Рид никогда не смотрел на других девушек.
— Но зачем так… — Подумав, Джекка решила оставить свое мнение при себе.
