— Моему отцу? — с ужасом переспросила Джекка. Она начала понимать, что происходит то, что ей категорически не понравится. — Ты о чем-то договорился с моим отцом? За моей спиной?
— Джекка! — Тристан перестал улыбаться. — Ты говоришь так, словно я специально устроил заговор и вовлек в него твоего отца. Просто так получилось.
— Что получилось? Кто вам дал право планировать мое будущее без моего ведома?
— Все было совсем не так, — сказал он. — Помнишь, когда мы были в магазине тканей в Вильямсбурге, ты попросила отправить твоему отцу фотографию? Я выполнил твою просьбу и заодно представился ему. — Трис отвел взгляд. Он посчитал, что лучше не говорить ей, что написал Джо Лейтону и каков был его ответ. — Джекка, милая, так получилось, вот и все.
— Что получилось? — снова спросила она, скрипнув зубами.
— Я купил эту развалюху и стал строить планы вместе с твоим отцом, — сказал Трис и подошел к тому, что стояло у стены, закрытое тканью. — Я ждал, пока сделают это, прежде чем все рассказать тебе. — Задорно улыбнувшись, он сдернул ткань.
Джекка увидела большую вывеску. Она была темно-зеленой с желтыми буквами — новая версия той, которую она видела всю свою жизнь. Название «Скобяные товары Лейтона» было написано тем же шрифтом, который выбрал ее дед еще в 1918 году.
Джекка старалась «держать лицо» и искренне надеялась, что это ей удается.
— Твой отец собирается оставить магазин в Нью-Джерси сыну и открыть новый магазин в Эдилине. Он знает, что вряд ли магазин будет приносить большой доход, но готов рискнуть. У него есть накопления. Мне кажется, что на самом деле единственное, что ему необходимо, — это быть ближе к тебе. Он очень скучает по тебе, Джекка. Ведь ты — единственное, что у него осталось. Не зря старая пословица гласит, что сын остается сыном, пока не женится, а дочь остается дочерью всю жизнь. Это, конечно, не слишком хорошо характеризует нас, мужчин, но все же… Джекка, скажи что-нибудь.
Ей было трудно дышать.
— Значит, пока я занималась детской одеждой, ты и мой отец затеяли все это? Поэтому ты секретничал с твоим кузеном-юристом Рэмом. Рэм — это сокращение от Рэмзи, я правильно запомнила? Именно это ты мне сказал, когда я спросила, что ты делаешь?
— Джекка, — сказал Трис и шагнул к ней, — я думал, что между нами все изменилось. Я думал, что тебе понравился Эдилин. Твой отец…
— Так же склонен к манипуляциям и контролю, как и ты, — сказала она, отчаянно стараясь сохранить спокойствие, повернулась и зашагала к выходу.
Тристан догнал ее у самой двери.
— Джекка, не спеши. Это была идея твоего отца — выделить тебе комнату в задней части магазина. Он сказал, что ты всегда хотела иметь свою студию.
Она резко обернулась.
— Ты, как и он, вроде бы слушаешь меня, но не слышишь. — Она не повысила голос — была слишком зла.
— Хорошо, забудем об этом. Больше никаких разговоров о студии. Мы…
— Нет, — тихо сказала она, — мы больше ничего делать не будем.
— Джекка, — начал он и положил руку ей на плечо, но она отпрянула.
— Ты всерьез считаешь, что твое положение в этом городе дает право заставлять меня делать то, что хочешь ты? Думаешь, ты можешь купить моему отцу и мне дом и я с радостью соглашусь на то, что ты хочешь сделать из моей жизни? — Она глубоко вздохнула. — Я говорила, что для меня здесь нет работы, но ты, похоже, меня не услышал.
Тристан подошел ближе.
— Джекка, в свою защиту я могу сказать только одно: я люблю тебя. Я люблю то, что ты весела и энергична, что ты — творческая натура и умеешь собирать цепные пилы. Мне нравится, что ты легко поняла, как третирует Нелл группа вздорных девчонок, и не стала говорить о проблеме, а предложила практическое решение и воплотила его в жизнь. И все для маленькой девочки, которую ты почти не знаешь. Я никогда не встречал человека, похожего на тебя. Мне кажется, другой такой просто не существует на земле. Да, я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась здесь со мной. Разве это так плохо?
— Плохо то, что ты предпочел действовать за моей спиной, — отрезала она, но потом смягчилась. — Тристан, я тоже тебя люблю. Я это знаю. Чувствую. Но жизнь — это нечто большее, чем романтическое чувство. Ну хорошо, я обниму тебя, объявлю всему миру о своей любви. И что дальше? — Джекка не стала ждать ответа. — Несколько недель, может быть, даже месяцев или целый год я буду парить на романтических облаках. У нас будет пышная свадьба, на которую придет сотня твоих родственников. Мы проведем великолепный медовый месяц. А что потом? Я рожу тебе пару детишек? Пойду на кулинарные курсы, чтобы каждый вечер тебя ждал дома горячий ужин? — Она перевела дух и заговорила медленнее: — Неужели ты не понимаешь, что это буду уже не я? То, что тебе так во мне нравится, убьет меня, превратит в другого человека.
