дрался бы до смерти, когда обстоятельства того требовали. Именно торговцы, как выяснилось,
являются вождями и подстрекателями партизанской войны на оккупированных планетах и налетов на
занятое нами пространство. Что ж, значит, вы оказались единственным здравомыслящим человеком?
Вы не сражались и не бежали, а стали предателем, хотя об этом вас даже не просили. Вы
единственный, абсолютно единственный – в сущности, подозрительно единственный.
Деверс мягко сказал:
– Я понимаю, что вы имеете в виду, но у вас ничего нет против меня. Я здесь уже шесть
месяцев – и все время был пай-мальчиком.
– Вы им были, и я отплатил вам хорошим обращением. Я оставил ваш корабль нетронутым и
выказывал вам всяческое внимание. Но вы не пошли навстречу. К примеру, нам могла бы принести
пользу открыто предложенная вами информация об имеющихся у вас устройствах. Принципы
атомной техники, лежащие в основе их действия, используются, судя по всему, в некоторых наиболее
опасных системах оружия Установления. Правильно?
– Я только торговец, – сказал Деверс, – а не один из этих надутых техников. Я продаю всю эту
дребедень, а не изготовляю ее.
– Ну что ж, скоро разберемся. За этим-то я и прибыл. К примеру, ваш корабль будет осмотрен
на предмет поисков персональной силовой защиты. Вы никогда не носили ее; а все солдаты
Установления ее имеют. Это будет достаточным доказательством, что кое-какую информацию вы
решили утаить от меня. Верно?
Ответа не последовало. Риоз продолжал:
– Будут и более прямые доказательства. Я прихватил с собой Психозонд. В свое время он не
сработал, но контакты с врагом учат многому.
Его голос становился все более угрожающим, и Деверс ощутил, как ему в диафрагму уперся
бластер – бластер генерала, дотоле покоившийся в кобуре.
Генерал тихо произнес:
– Вы снимете свой браслет и все прочие металлические украшения и отдадите их мне.
Немедленно! Да, атомные поля можно исказить, и Психозонд станет зондировать только шум. Это
так. Я это учту.
Приемник на столе генерала засветился, и информационная капсула со щелчком скользнула в
желобок, рядом с которым все еще стоял Барр, держа в руках объемный императорский бюст.
Риоз вернулся за стол, с бластером наготове. Он сказал Барру:
– Вы тоже, патриций. Ваш браслет вас выдает. Вы, однако, до этого были мне полезны, и я не
мстителен, но я буду решать судьбу вашей взятой в заложники семьи согласно результатам
психозондирования.
И в тот момент, когда Риоз наклонился, чтобы взять капсулу, Барр поднял заключенный в
хрусталь бюст Клеона и спокойно и методично опустил его на генеральскую голову.
Это произошло слишком быстро. Деверс даже не успел опомниться. В старика словно
внезапно вселился бес.
– Уходим! – прошипел Барр сквозь стиснутые зубы. – Быстро!
Он схватил упавший бластер Риоза и запихнул его под свою блузу.
Когда они появились из едва приоткрытой двери, сержант Лук обернулся. Барр беспечно
бросил:
– Ведите, сержант!
Деверс закрыл дверь за собой.
Сержант Лук молча довел пленников до их помещения, а затем, после секундной паузы -
повел их дальше, поскольку дуло бластера уперлось ему в ребро, а жесткий голос прошептал в ухо:
– К торговому кораблю!
Деверс ступил вперед, чтобы открыть люк, а Барр сказал:
– Стойте, где стоите, Лук. Вы были порядочным человеком, и мы не намерены убивать вас.
Но сержант узнал монограмму на оружии. Со сдавленной яростью он воскликнул:
– Вы убили генерала!
С диким, неразборчивым воплем он слепо бросился на разрушительный выстрел бластера и
рухнул полуобгоревшей грудой.
Торговый корабль поднимался над мертвой планетой до тех пор, пока не замигали опасливо
сигнальные огни и на фоне кремовой паутины огромной Галактической Линзы в небе не появились
черные силуэты.
Деверс мрачно сказал:
– Держитесь как следует, Барр – и посмотрим, есть ли у них корабль, сравнимый по скорости с
моим.
Он знал, что такого не найдется!
В открытом космосе голос торговца зазвучал устало и невыразительно:
– Наживка, скормленная мной Бродригу, оказалась слишком хороша. Кажется, он столковался
с генералом.
Они стремительно мчались в глубины звездной мешанины, именующейся Галактикой.
