— Сеньора Юдифь, я пришел со своим пустяковым сообщением в неудачное время. Если ничем не могу помочь вам, я пойду.
— Думаю, это не только наша проблема, — сказал Исаак. — Или, боюсь, недолго будет только нашей.
— Юсуф не пришел домой? — спросил Даниель.
Исаак кратко обрисовал то, что они знали.
— Понимаю, это кажется совершенно неважным, — сказал он, — однако на мальчика это непохоже.
— Он ведь часто уходит в город один, так ведь, сеньор Исаак? Все в доме на это жалуются.
— Нет, — сказали в один голос Ракель и ее отец.
— Он никогда не уходит, если знает, что будет нужен, — сказал врач. — Или когда его учителя ждут. Если ему нечего делать…
— Он исчезает, — сказала Юдифь. — Как тень, когда из-за тучи выходит солнце. Оглянуться не успеешь, а его уже след простыл.
— Юсуф может быть беззаботным, Даниель, — заговорила Ракель с чрезвычайно обеспокоенным видом. — Иногда он совершенно не думает. И поскольку он не раз избегал опасности, считает себя неуязвимым. Знаешь, папа, если кто-то попросит его отправиться за город, он будет уверен, что сможет вернуться до того, как понадобится тебе. Когда он будет тебе нужен?
— На закате, — ответил ей отец. — Но кто отправил его? Я не отправлял. Я велел ему идти домой и передать сообщение — краткое, но важное. Он бы не пренебрег этим.
— Как думаешь, что-то случилось? — спросила Ракель.
— Он позволил схватить себя, — ответил Исаак.
— А зачем кому-то хватать его? — спросил Даниель.
— Чтобы продать, — категорически ответила Юдифь.
— Не нужно так думать. Пока что. Подумай, Юдифь. Торговец не смог бы продать его в Жироне, — заговорил Исаак. — Он слишком хорошо известен. А чтобы вывести его из города, пришлось бы незаметно миновать ворота.
— Но тогда нужно сообщить стражникам, — сказал Даниель. — Как можно скорее. И направить их к воротам.
— Мы отправили кухонного слугу спросить у всех ворот, не проходил ли Юсуф. Но ты прав, нужно оповестить стражу.
— Я займусь этим, — сказал Даниель. — Немедленно.
И с поклоном ушел.
— Если не торговец, — спросила Ракель, — то кто же?
— Возможно, кто-то хочет, чтобы вечером я вышел из дому один, — ответил ее отец.
— Но чем поможет захват Юсуфа? Неужели весь мир думает, что у тебя больше нет друзей? — спросила Ракель. — Что если Юсуфа здесь нет, ты пойдешь один?
— Я ходил довольно часто. И не так уж давно.
— И вот что, Исаак, — сказала Юдифь, — весь мир считает, что ты жестоко поссорился с епископом. Люди могут решить, что тебе трудно будет найти другого спутника.
Она помолчала.
— Разве что возьмешь с собой Ибрагима.
Исаак некоторое время не отвечал.
— Неужели все считают, что без епископа я останусь безо всякой поддержки?
— А почему бы нет? — язвительно спросила Юдифь. — У нас нет отряда больших, сильных мужчин, которые охраняли бы тебя, когда ты уходишь. Если возникает какая-то опасность, ты либо остаешься дома, либо епископ посылает за тобой своих людей.
— А Ибрагим не смог бы охранить быструю мышь от медлительной кошки, — сказала Ракель.
— Дорогая моя, это нелюбезно, — сказал Исаак.
— Может быть, зато правда.
— Он честный, добросовестный слуга, — сказал врач. — Но, возможно, ты права. На него нельзя положиться в минуту опасности.
— Конечно, — неторопливо сказала Юдифь. — Хотя он и крепкого сложения. Ибрагим может ударить по голове не того, кого нужно.
Она снова замолчала.
— Ты думаешь, что Юсуфа схватил тот человек, который написал тебе письмо, так как он хочет, чтобы ты один отправился к дому Висенса. Не потому, что Юсуф нужен ему по какой-то причине. Я в этом не уверена.
— Но, мама, в этом есть смысл, — сказала Ракель. — Он полагает, что папа вернется к своим прежним привычкам.
— Это ясно, — сказал Исаак. — Но я вполне мог бы взять с собой кого-то другого.
— Кого? Безмозглого Ибрагима? Одну из служанок? Жену или дочь? И насколько можно доверять посторонним, — трезво заметила Юдифь, — если они не присягали в верности епископу?
Исаак помолчал.
— Итак, ты возвращаешь меня к ссоре с епископом. Приятно узнать, что наши усилия оказались успешными. Мир узнал о ней, — насмешливо сказал он. — Только я не подумал об опасности для Юсуфа. Это моя вина.
