Мао взял поджаристый хлеб из пальчиков подруги и с удовольствием захрустел.
— Да, нас тоже кинули, — согласился Мао, покончив с одним треугольничком и принимаясь за второй. — Но нас кинул не химик! Мы оказались кинутыми совершенно случайно. Можно сказать, несчастный случай на производстве.
— И это утешает, — иронически заметила Елена, сделав глоток из бокала.
— Зачем ты пьёшь красное, когда в нём уже кальмара вымочили? — удивился Мао.
— Миша, отстань, — недовольно поджала губки Алёнушка. — Что же мне, всухомятку питаться? По крайней мере, это «Немея», а не твоя грубая сивуха.
— Что значит «сивуха»? — обиделся кореец, макая кунжутный хлебец-«язычок» в густой розовый соус. — «Рецину», между прочим, на смоле настаивают. А смола — лечебное средство.
— Вот именно, от твоей «рецины» несёт дёгтем за версту, — подтвердила Алёнушка. — Ты лучше скажи, что мы делать будем. Ивану у Драбкина оставаться никак нельзя. Там люди продуманные, если за дело возьмутся, его быстро вычислят.
— Вычислить твоего братца для Аркаши Делового — не вопрос, — согласился с боевой подругой Мао и подвинул миску пюре.
— Тарамасалата, между прочим, едят в начале, а не в конце, — заметила Алёнушка. — Это холодная закуска.
— Плевать я хотел, — добродушно заметил Мао. — Ты лучше скажи, почему у них в Греции это пюре такое пакостное? А здесь — райский вкус…
— Они же его готовят с икрой кефали или трески, — пояснила девушка. — А в «Олимпе» — с красной.
— Уроды твои греки, — постановил председатель.
— Они такие же мои, как и твои. Лучше скажи, что Ивану делать.
— Ноги ему надо делать, — коротко отрезал Михаил Ёсункунович. — И чем раньше, тем лучше. Главное он уже сделал — скинул нам информацию о проколе Аркаши с чемоданом. Теперь твой братец-кролик нам без надобности. Скрыться ему мы поможем.
— Как это «скрыться»? — недовольно спросила Алёнушка. — Куда скрыться? Я думала, мы его здесь…
— Соображаешь, что говоришь? — оборвал её Мао. — У нас и без того забот полон рот. — И он отправил в заботливый рот очередную ложку пюре. — Тут, я чую, крупными разборками пахнет.
— Если бы твои гориллы чисто сработали, не пришлось бы сейчас нюхать, — заметила девушка и откусила от орехового рулетика. — С миндалём пожадничали, — констатировала она и продолжила: — Не оставили бы следов, и гадал бы сейчас Драбкин, куда его люди пропали. Растворились в безвоздушном пространстве… Но завалить такую простую операцию — это надо быть большими специалистами своего дела. Зачем Есенин устроил перестрелку в чистом поле, когда можно было взять людей Драбкина у их машины уже с кейсом?
— Наши орлы и там бы всё перегадили, — сокрушённо махнул рукой председатель Мао. — Что теперь обсуждать… С Есенина теперь не спросишь. Откуковался Есенин. Короче, решим что-нибудь с твоим Ванюшкой. Лишь бы он целым от Делового к нам добрался.
— Будем надеяться. А о Гусаре ты что-нибудь выяснил?
— Да что от неманов добьёшься, — вздохнул Мао. — Они про него мало знают. Говорят, с юга откуда-то прилетел, занесло случаем. Помнишь, у мэра «мерс» увели? Его рук дело. Чисто сработал. Но мэр сильно психанул, ментов натравил, чекистов. Пришлось этим Гусаром пожертвовать. Поговаривают, местные «подпольщики» его и сдали. Может, тот же Шарль, гнида окопная.
— Это который де Голльевич? — уточнила Алёнушка.
— Он самый. Наверно, перепугался, когда к нему Гусар после зоны нагрянул. Вот и взял «шестёру» без разговоров.
— А что, Гусар подозревал этого киргиза? — спросила девушка.
— Откуда мне знать… — пожал плечиками Мао. — Может, да, может, нет. Нам сейчас не это интересно. Пробить надо Гусара. У него была третья ходка. Значит, на строгом сидел. Я подключил своих людей, у них связи с руководством колонии. Обещали завтра-послезавтра все данные на этого типа слить. Сабельняк его фамилия.
— Лучше бы завтра.
— А ещё лучше — сегодня, — вздохнул Мао. — И ведь главное что? Если бы наши недоумки додумались утром заглянуть в тачку этого химика, не пришлось бы сейчас голову ломать! Взяли бы кейс, всё бы обошлось без крови и пыли.
— Откуда же они знали? — возразила Алёнушка. — Востриков вообще мог ничего на встречу не привезти. Ну, не получилось бы… К тому же до сих пор непонятно, что во втором кейсе. Может, и там лежит какой-нибудь порнографический журнал. Востриков уже ничего не объяснит…
