— Не будете же вы утверждать, что у вас нет денег на телевизор?
— Я вас не уговариваю. Вынести вам чемодан наверх?
— Ладно, Бог с вами. Тем хуже для многосерийки. Вообще-то, по правде сказать, ничего хорошего в ней нет. Но, сами понимаете, привычка. Шестьдесят шесть недель я уже ее отсмотрела. Тем хуже.
— Ну тогда я пошел. Ванная вон там, туалет рядом.
— Не скучайте. Через пять минут я буду готова и займусь вашим завтраком.
Сидролен поднялся на палубу и разлегся в шезлонге в ожидании дальнейших событий, но очень скоро глаза его закрылись.
— Мой благородный супруг, — сказала Руссула, почтительно целуя руку герцога, — я хочу сообщить вам великую и радостную новость: скоро у вас будет наследник.
— Браво, моя дорогая! Представляю, какую рожу скорчат мои зятья! Но... скажите, любезная Руссула, откуда вы знаете, что будет именно наследник?
— Так мне сказал астролог.
— Какой астролог?
— Астролог, с которым я консультировалась. Я поселила его в замке, чтобы он наблюдал звезды во время родов. Разумеется, при вашем благосклонном согласии, благородный супруг.
— Черт подери! — пробурчал герцог себе в бороду. — А я еще приволок алхимика, ничего себе компания!
— Неужто мое решение вам неугодно? — спросила, потупившись, Руссула.
— Угодно, моя милая, очень даже угодно. Как говорится, нашему уроду все в угоду. Что ты на это скажешь, Пострадаль? Не правда ли, я привез в нашу провинцию самый что ни на есть изысканный дух двора? Разве не вернулся я из столицы остроумцем до мозга костей? Берегись теперь, сир де Сри: я его закаламбурю так, что с него живо спесь слетит. А где епископ? Привести сюда епископа, я представлю ему алхимика! А мой наследник, да, мой наследник! Где же мой наследник?
И герцог делает вид, будто ищет наследника. Потом хлопает Руссулу по животу:
— Ах, вот он где, мой наследник! Вот он где прячется! Ох, хитрец, нашел себе тепленькое местечко! Ну, Руссула, ты меня осчастливила, и поэтому я тебя сейчас тоже осчастливлю.
— Слушаю вас, благородный супруг.
— Я собираюсь заказать свою статую. И притом конную, черт возьми. Ее воздвигнут у большого вяза перед подъемным мостом. Сьёр Франкавилла уже срисовал с меня портрет, а, надо вам знать, этот сьёр Франкавилла — знаменитый скульптор и даже каким-то боком участвовал в создании статуи Генриха Четвертого, которая теперь стоит на Новом мосту.
— Ах, как жаль, что я ее так и не увидела, — вздыхает Руссула.
— Не бойся, жена, никуда она не денется. На следующие Генеральные Штаты я возьму тебя с собой, и ты на нее полюбуешься. С этим задержки не будет, ибо королева-мать весьма нуждается в деньгах, а стало быть, и в налогах.
— Тысячу раз благодарю вас, благородный супруг, — говорит Руссула, делая реверанс герцогу.
— Но вернемся к моей статуе. Значит, я буду сидеть на коне, — разумеется, на Сфене, с которого сьёр Франкавилла также срисовал весьма похожий портрет. Сфен очень им доволен: когда показали, он даже заржал от радости. Хорошо ржет тот, кто жрет последним.
— Ах, ах! — восхитился Пострадаль.
— И у него тоже будет статуя, — сказал герцог Руссуле, тыча пальцем в Пострадаля. — Маленькая. Пока я там был, заодно срисовали портрет и с него. Не ради него, конечно, — новый указующий жест, — а для того, чтобы не обидеть славного Стефа.
— А я как же? — спрашивает, потупившись, Руссула. — С меня разве статую не сделают?
— Ну разумеется! Я и о вас подумал, жена. В нашей часовне вам воздвигнут великолепную гробницу — еще красивее, чем у моей покойной Элоди. А сверху установят статую, высеченную из камня. Сам же я предпочитаю бронзу.
Руссула склонилась было перед герцогом, но тот остановил ее:
— Не надо меня благодарить, это вполне естественно. А вот, кажется, и астролог пожаловал. Подойди. Как тебя зовут?
— Дюпон, к услугам вашего сиятельства.
— И ты умеешь узнавать судьбу по звездам?
— Да, к услугам вашего сиятельства.
— И по ним ты прочел, что у меня будет наследник?
— Да, к услугам вашего сиятельства.
Герцог повернулся к Руссуле и сказал:
— По-моему, ваш астролог болван.
И он продолжал беседу с Дюпоном:
— Ты наблюдал звезды нынешней ночью?
