| Но когда то же обстоятельство повторилось и в третий, он вспыхнул и почел своею обязанностию защитить свое благородство и не уронить перед благородной публикой прекрасный город Ригу, которого, вероятно, считал себя представителем. |
| With an impatient gesture he flung the paper on the table, rapping it vigorously with the stick to which the paper was fastened, and blazing with personal dignity, and crimson with punch and amour Propre, in his turn he fastened his little bloodshot eyes on the offensive old man. | С нетерпеливым жестом бросил он газету на стол, энергически стукнув палочкой, к которой она была прикреплена, и, пылая собственным достоинством, весь красный от пунша и от амбиции, в свою очередь уставился своими маленькими воспаленными глазками на досадного старика. |
| It looked as though the two of them, the German and his assailant, were trying to overpower each other by the magnetic force of their stares, and were waiting to see which would be the first to be put out of countenance and drop his eyes. | Казалось, оба они, и немец и его противник, хотели пересилить друг друга магнетическою силою своих взглядов и выжидали, кто раньше сконфузится и опустит глаза. |
| The rap of the stick and the eccentric position of Adam Ivanitch drew the attention of all the customers. | Стук палочки и эксцентрическая позиция Адама Иваныча обратили на себя внимание всех посетителей. |
| All laid aside what they were doing, and with grave and speechless curiosity watched the two opponents. | Все тотчас же отложили свои занятия и с важным, безмолвным любопытством наблюдали обоих противников. |
| The scene was becoming very comical, but the magnetism of the little redfaced gentleman's defiant eyes was entirely thrown away. | Сцена становилась очень комическою. Но магнетизм вызывающих глазок красненького Адама Ивановича совершенно пропал даром. |
| The old man went on staring straight at the infuriated Schultz, and absolutely failed to observe that he was the object of general curiosity; he was as unperturbed as though he were not on earth but in the moon. | Старик, не заботясь ни о чем, продолжал прямо смотреть на взбесившегося господина Шульца и решительно не замечал, что сделался предметом всеобщего любопытства, как будто голова его была на луне, а не на земле. |
| Adam Ivanitch's patience broke down at last, and he exploded. | Терпение Адама Иваныча наконец лопнуло, и он разразился. |
| "Why do you stare at me so intently?" he shouted in German, in a sharp, piercing voice and with a menacing air. | - Зачем вы на меня так внимательно смотрите? -прокричал он по-немецки резким, пронзительным голосом и с угрожающим видом. |
| But his adversary continued silent as though he did not understand and even did not hear the question. | Но противник его продолжал молчать, как будто не понимал и даже не слыхал вопроса. |
| Adam Ivanitch made up his mind to speak to him in Russian. | Адам Иваныч решился заговорить по-русски. |
| "I am asking you what for you at me are so studiously staring?" he shouted with redoubled fury, | - Я вас спросит, зачом ви на мне так прилежно взирайт? - прокричал он с удвоенною яростию. |
| "I am to the court well known, and you known not!" he added, leaping up from his chair. | - Я ко двору известен, а ви неизвестен ко двору! -прибавил он, вскочив со стула. |
| But the old man did not turn a hair. | Но старик даже и не пошевелился. |
| A murmur of indignation was heard among the Germans. | Между немцами раздался ропот негодования. |
| Muller himself, attracted by the uproar, came into the room. | Сам Миллер, привлеченный шумом, вошел в комнату. |
| When he found out what was the matter he imagined that the old man was deaf, and bent down to his ear. | Вникнув в дело, он подумал, что старик глух, и нагнулся к самому его уху. |
| "Master Schultz asked you studiously not to stare at him." he said as loud as he could, looking intently at the incomprehensible visitor. | - Каспадин Шульц вас просил прилежно не взирайт на него, - проговорил он как можно громче, пристально всматриваясь в непонятного посетителя. |
| The old man looked mechanically at Muller; his face, which had till then been so immovable, showed traces of disturbing thought, of a sort of uneasy agitation. |
