Кражи путем мошенничества
Из губернского Промпита сообщение — помощник кассира Губернского промпита Костылысова 23 сентября 1924 года получила в губернском финансовом отделе (Советский, 35-А) деньги на закупку продуктов — 976 рублей новыми деньгами. Пересчитав деньги, Костылькова положила их в парусиновый портфель и направилась к выходу. На полу она увидела гербовую марку в два рубля. Костылькова наклонилась, чтобы поднять марку, а так как она была приклеена к полу, то портфель она поставила рядом. С ее слов, отвлеклась на минутку, а когда потянулась к портфелю, того уже не было. Вместе с деньгами пропал револьвер системы Нагана, положенный кассиру для самообороны. Милиционер, дежуривший у входа, никого подозрительного не заметил. С его слов — в коридоре финотдела находились только проверенные люди.
По горячим следам преступление раскрыть не удалось.
4 октября того же года артельщик и кассир Череповецкого конного союза Кудряшов пришел в Госбанк, чтобы сдать выручку за месяц. Деньги в количестве двух тысяч рублей он держал в портфеле. Заняв очередь, артельщик отошел покурить в угол, где стояло несколько незнакомых мужчин. Кудряшов полез за кисетом, чтобы свернуть "козью ножку", как один из курильщиков угостил его папироской. Пока Кудряшов прикуривал, неизвестный держал его портфель. Пока курили, подошла очередь артельщика. Кудряшов подошел к окошечку, расстегнул ремешки и обнаружил, что вместо денег он набит старыми газетами.
Путем опроса негласной агентуры утро установило, что данное преступление совершено гастролерами. Артельщику Кудряшову был предъявлен альбом со старыми фотографиями гастролеров, действовавшими во время царской власти. На фотопортрете за 1910 год он обнаружил злоумышленника. Гражданин, угостивший его папироской, оказался уроженцем местечка Горловка (Донбасс) Константином Петровым. На следующей странице артельщик опознал некого Ивана Смоленского (он же Иван Соколовский, он же Демент). Со слов артельщика, этот Смоленский-Соколовский стоял рядом. Установлено, что на данных граждан имеются ориентировки из разных городов СССР. Петров и Смоленский подозреваются в совершении целой серии краж, совершенных с помощью подмены портфелей и отвлечения внимания. При этом для совершения преступлений они выбирали помещения, где располагались государственные организации. В Тамбове подельники сумели украсть портфель у кассира губернской милиции, рассыпав по коридору патроны.
Начальник череповецкого уездного утро тов. Андраковский приказал раздать фотографии преступников постовым милиционерам. Кроме того, агенты утро предполагали, что Петров и Соколовский могут объявиться на т. н. "Сергиевской" ярмарке, которая проводилась каждое 8 октября, куда съезжался народ не только из Череповецкой губернии, но и из других мест.
При обходе ярмарки были задержаны трое крестьян, торгующих самогоном, а также их покупатели. По фотографиям в двух из них были опознаны Петров и Соколовский и задержаны. Оба злоумышленника были очень удивлены, узнав, что их опознали по фотографиям, так как были уверены, что все старые фотографии Департамента полиции были уничтожены.
Глава двенадцатая
ПОГОСТ ЧУДЬ
Рожь Ефросинья убрала вовремя, высушила, снесла в амбар, но пока Ивана искала, дождем размыло крышу. Будь она дома, присмотрела бы, а так кого винить? Кроме себя, некого. Из того, что осталось, в еду годилась едва ли четверть. До Рождества хватило, а там… А там уж как Бог даст!
Зерна нигде не достать, хотя Иван и сулил за него хорошие деньги. Родственники и знакомые лишь пожимали плечиками, вздыхали — мол, отдали продналог, а излишки распродали еще в октябре. Кабы знать! А семенное зерно да то, что на еду отложено, никто продавать не станет. В городе дивья — можно хлеб в лавке купить, а в деревне?
Одолжив у знакомого мужика кобылку и розвальни, Иван поехал в город. Ехал неспешно, не подгоняя лошадь. Мороз в меру, но уши щипало. Иван порадовался, что поехал в тулупе и теплой шапке. Снежка бы подсыпало, так авось мороз бы утих. Вспомнилось, что последний раз держал в руках вожжи еще до армии. А когда сани одалживал, боялся, что не вспомнит, как запрягать. Оказалось — руки все помнят. И как шлею набрасывать, как хомут вздевать, куда оглобли просовывать.
