— Ты, сявка, язык-тο поприкуси, а иначе укоротим. Ну-ка, быстро ручонки вверх, лицом к стене. Показывай, паскуда, где деньги прячешь!
— А, так это не чекисты пришли, а бандиты пожаловали! — с радостью выкрикнул инженер.
Васька пытался вскинуть оружие, но Оленичев сгреб его руку вместе с наганом, вывернул. Револьвер полетел в одну сторону, а Васька в другую. Иван, оценив обстановку, отступил и вытолкнул вперед Сашку Капралова.
У Капралова дурости поменьше, чем у Васьки, а трусости больше. Похоже, парень был готов улизнуть, а ему пришлось драться. Ну, если можно назвать дракой то, что Капралов схватил инженера за грудки, а тот, взревев разъяренным медведем, ухватил парня за шею и принялся ее ломать. А ведь и сломал бы, если бы не Иван.
Оленичев падал, подминая под себя Сашку. Иван с трудом разжал его руки, высвобождая задыхающегося Капралова, и только потом вытащил нож из-под лопатки инженера.
— Здоровый чертяка, — пробормотал Васька, поднявшийся на ноги.
— Руку покажи, — попросил Иван. — Ну-ка, пальчиками поработай.
Рука болела, но пальцы двигались. Значит, не сломаны. А как там Капралов?
Сашка сидел на корточках, держась за шею и кашляя. Может, повредил ему инженер какие-нибудь позвонки, но это только доктор скажет.
— Аф-финогеныч, — прокашлял Сашка. — Ты не мог эту падлу сразу зарезать? На хрен было толкать-то?
Вместо Николаева ответил Васька.
— Чтобы ты, дурик, внимание на себя отвлек, — снисходительно объяснил Пулковский. — Афиногеныч ничего зря не делает.
Угадал Пулковский! Если бы Иван с самого начала собирался инженера зарезать, нож бы держал ближе. А из-за голенища достать, так это время нужно.
— Ладно, мужики, — пресек пустопорожнюю болтовню Иван. — Все живы, все здоровы, давайте деньги искать.
По сведениям, раздобытым Левкой, инженер жил один, без прислуги. Семья когда-то была, но куда делась, неизвестно. Может, в Швеции уже, может, еще где. Постоянной любовницы тоже не было. Стало быть, квартиру можно обшаривать не спеша. Но особо медлить не стоило. Мало ли что может случиться.
Жил Павел Петрович на широкую ногу. Мебель, картины, столовое серебро и фарфор стоили бешеных денег! А была еще библиотека, заставленная книжными полками. Ни один из троих грабителей не был докой ни в мебели, ни в фарфоре, не говоря уже о книгах, но даже они понимали, что, если продать все добро, можно озолотиться. Беда в том, что вывозить барахло пришлось бы долго, а потом неизвестно кому это всё продать. Посему принялись осматривать комоды и ящики столов, разыскивая золотые побрякушки, а самое главное — деньги!
Вольтенков говорил, что деньги инженер хранит в сундуке, а не в сейфе. Будь они в сейфе, расклад был бы иной. Может, пришлось бы и вовсе отказаться от ограбления. В банде Пантелеева не было ни одного взломщика, а искать такого на стороне чревато. Опытных спецов, с дореволюционным стажем в Питере осталось раз-два и обчелся, да и не пойдет ни медвежатник, ни шнифер на "мокрое".
Железный сундук обнаружился под кроватью. Спрашивается, зачем нужен прочный сундук, если он запирается на хлипкий замок?
Откинув крышку, грабители ахнули. Столько денег они еще не видели. Даже в ювелирном магазине на Невском было меньше. Сколько здесь? Ладно, потом посчитаем. Тугие пачки червонцев пришлось упаковывать в наволочки. Золотые царские монеты скинули в один из саквояжей. В сундуке оказались еще и иностранные. Вот эти, коричневые, скорее всего шведские, а те, зелененькие, доллары. Не побоялся инженер валюту хранить, а ведь за это можно получить срок.
— Я прикинул, — сообщил Васька, сосредоточенно шевеливший губами. — Тута двести пачек, не меньше. Если в пачке по тышше рублей, двести тысяч. И золотишка еще с тышшу.
— Наша доля — по тысяче червонцев на брата, — напомнил Иван.
— А остальное кому? — насторожился Капралов, не посвященный в тайны.
— А остальные вертухаям из Крестов. Леньку выкупать станем.
Николаев удивился — чего это он назвал атамана Ленькой? Верно, Ленька Пантелеев, это уже не имя и фамилия, а боевое прозвище.
ИЗ ИНФОРМАЦИОННОЙ СВОДКИ ПО ГУБМИЛИЦИИ ОТ 20.10.1924 ГОДА
