– Куда дальше-то идти, – произнес Али, – мы не вершине.
И вдруг услышал голос Иблиса:
– Левее возьмите. Какой там третий ингредиент был?
– Уголь, – сказал Егорка, – у тебя этого добра тоже должно быть навалом.
– Очень смешно, – огрызнулся Иблис. – Али, просвети своего друга насчет ада. Но я, значит, не ошибся. Держите.
К ногам Егорки с глухим звуком свалился увесистый мешок с готовой смесью.
– Это все хорошо, – сказал Егор, – но мне нужна форма. Иначе все это кончится пшиком. Много дыма, и ничего. Какие будут предложения?
Али молчал.
– Все самому приходиться делать, – тяжело вздохнул Егор. – Значит так, единственная форма, которая у нас есть, она у меня в руках, – он пощелкал ногтем по кувшину. – А мне еще говорят, зачем взял вино.
– До чего же ты умен, – заметил Али.
– Сам удивляюсь, – скромно сказал Егор, – вообще-то я прирожденный инженер. Помнишь, как мы Ладу из башни вызволяли?
– А вот это напрасно, чему тут удивляться. С кем поведешься, от того и наберешься.
От ближайшей скалы отделилась тень, и взволнованный голос человека произнес:
– Кто вы, что вам здесь надо? Уходите, здесь не место для прогулок.
– Ты что ли, Иуда Дидим Фома? – крикнул Егор.
– Я, а вы кто?
– Егор, Али, мы сегодня познакомились.
– Как хорошо, что вы пришли, – воскликнул Фома, – я в отчаянии. Землетрясеньем привалило камень. Я принес бревно, чтобы использовать его как рычаг. Но нет ни одной щели, чтобы его вставить.
– Как я тебя понимаю, Фома, – заметил Егор, – иногда это бывает просто невыносимо. Но ты не убивайся так. Мы сейчас все сделаем.
Огромная скальная глыба, лежала, привалившись к другой скале, где по всей вероятности была высечена гробница. Егор протянул апостолу кувшин.
– Выпей вина, друг.
– Вы с ума сошли, какое вино. Нельзя медлить, давайте попробуем оттолкнуть камень, а, если вы пришли посмеяться, то лучше уходите.
– Постой, Фома, не суетись, – сказал Егор.
Он приложился к кувшину. Вино текло по его щекам. Затем передал кувшин Али.
– Тут еще добрая половина, – сказал Али, взболтнув кувшин, – пей еще.
– Тебе придется выпить все, мне больше не лезет, – сказал Егор.
Фома с отчаянием наблюдал за ним.
– Успокойся, Иуда, – сказал ему Егор, – мне нужен сосуд пустой. А тебе лучше сменить свое имя.
– А что ты против имени моего имеешь? – обиделся Иуда.
– Ничего не имею, честное слово. Оно мне даже нравится. Но тебя впоследствии могут путать с другим Иудой, ну ты знаешь о ком я.
– Нет, не знаю, – холодно сказал Фома.
Али, наконец, оторвался от кувшина, перевел дух и сказал:
– Это был самый долгий и большой глоток в моей жизни.
Он отдал кувшин Егорке. Тот перевернул его, вытряс последние капли. Фома с изумлением наблюдал за ними:
– Этот кувшин, он был полный? – спросил он.
– Почти, в гостинице немного отпили.
– Ну вы здоровы пить. И что дальше? Полведра выпить за один присест. Что вы собираетесь дальше в таком состоянии делать. Сосуд был нужен, видите ли, могли бы просто вылить на землю.
– Это нам как-то не пришло в голову, – сознался Егор.
Егор тем временем полой одежды сушил кувшин изнутри, засыпал в него горючую смесь, прилаживал запал.
– Твой Иблис сюда даже шнур положил, и… – Егор понюхал, – пропитал его нефтью. Отходите в сторону.
Али сделал шаг и почувствовал, что его повело. В кувшине было не менее одного мана[39] вина, на его долю пришлась половина. Он был пьян. Фома не дал ему упасть, подхватил и поволок за ближайший валун. Егорка держался лучше. Оно и понятно, весу в нем было больше гораздо.
– Что вы задумали? – спрашивал Фома, сидя в укрытие. – Твой друг такой большой и сильный, он мог бы в одиночку отвалить этот камень.
– Я ему передам твои слова, – еле двигая языком, ответил Али.
Его неудержимо тянуло преклонить где-нибудь голову. Но прибежал Егор и бросился рядом. Ждали долго, как показалось. Али успел даже заснуть на доли секунды. Потом раздался взрыв. Какой-то глухой утробный. Что-то просвистело, и кругом стали падать камни. На их счастье над головами оказался скальный навес. Фома лежал, вжавшись в землю, и шептал какую-то молитву. Сон Али, как рукой сняло.
– Пошли что ли? – предложил он.
