– Все пьете, – укоризненно сказал он, – у людей траур, а вы пьете. Я вас обыскался, где вы были?
– У нас, у русских так полагается, – обиделся Егор, – помянуть надо человека.
– А за чужими женами ухлестывать тоже полагается? – строго спросил Назар.
– Во-первых, я не знал, что она его жена. Во-вторых, я не ухлестывал. Мы с товарищем просто проводили женщину домой. А то в нее камни бросали.
– Ну что же, это меняет дело. Это тебе зачтется, когда ты в христианство перейдешь.
– Я не перейду в христианство.
– Почему, что тебя не устраивает?
– Не хочу, а так меня все устраивает.
– Ладно, – покладисто сказал Назар, – иные неверующие для истинной веры делают больше, чем сами христиане. А теперь, допивайте, что в чашках и мы уходим.
– Это ты оговорился, – заметил Егор – мы допьем вино и ляжем спать. А ты уходишь. Спешить-то уже некуда.
– Еще не все потеряно, – сказал Назар. – Произошла непредвиденная случайность, для исправления, которой вы изначально здесь и оказались. В качестве страховки. Все было спланировано для оправдания Есуа, половина судей Синедриона подкуплена. Но он выбрал казнь. Тогда Иосиф из Аримафеи и Никодим подкупили прокуратора. Через три часа после распятия Пилат со слов своего слуги, объявил Есуа умершим и разрешил его снять с креста по просьбе Иосифа. Но иудеи, чувствуя подвох, потребовали обычной меры. В этих случаях, когда преждевременно снимают распятых, перебивают ноги для быстрой смерти. Ибо обычно смерть при распятии наступает лишь на третий день. Двоим перебили ноги, а когда подошли к Есуа, он был мертв, ибо выглядел, как мертвый, по свидетельству лекаря. Но он был жив. Есуа долгое время жил в Индии, где изучал ранджив-йогу. И умел владеть своим телом в совершенстве. Он погрузился в состояние искусственной смерти. Его сняли с креста, умастили маслами ароматическими и положили в склеп, специально высеченный в скале. И завалили другим камнем, огромным куском скалы. Но сделали это так, что под камнем можно было пролезть и вытащить Есуа и унести. Это должен был сделать Дидим Иуда Фома, который специально был вызван из Индии.
– Как и мы, – заметил Егор.
– Совершенно верно, как и вы. Однако произошло еще одно землетрясение и камень от этого, действительно, закрыл вход в гробницу. Фома не может его сдвинуть с места. Там надо, по меньшей мере, человек десять со специальными приспособлениями. Дело за вами.
– Можно использовать рычаг Архимеда, – сказал Егор.
– Архимеда давно нет, людей собирать некогда. Да и некого. Апостолы в страхе за свою жизнь, попрятались кто куда. Иблис сказал, что ты Егор можешь отодвинуть камень и освободить Есуа, как когда-то освободил Али.
– Было дело, – довольно сказал Егор, – я горжусь этим. Но мне нужны ингредиенты. Где их ночью взять. Селитру надо собирать утром. Она на камнях выступает. Сера опять же нужна.
– Серы у Иблиса хоть отбавляй. Все остальное тоже он добудет. Идите сейчас на Голгофу к гробнице. Фома там. Иблис все туда доставит.
– Мы дорогу в темноте не найдем.
– Енох покажет.
– А вино можно взять?
– Лишняя тяжесть вам ни к чему. Торопитесь, времени мало. До утра все надо сделать. Слуги синедриона утром придут проверить гробницы.
– Послушай, – спросил Али, – неужели вы двое со своими сверхъестественными силами не можете освободить человека. Не даете нам спокойно выпить.
– Нам нельзя вмешиваться самим в это, не имеем права. А помочь хочется. Торопитесь, Фома ждет вас.
* * *
Скала, в которой была высечена гробница, находилась недалеко от Голгофы. На холме, покрытом скальными породами. Собственно, вся эта местность за городскими стенами состояла из таких холмов. Енох довел их до подножия и ретировался, сказав:
– Вверх идите.
Земля была мокрая после дождя и глинистая. В кромешной тьме, скользя, падая и чертыхаясь, они поднялись вверх.
– Как бы кувшин не разбить, – озабоченно сказал Егор, – который раз с вывертом падаю. Извозился уже, как свинья.
– Как ты умудрился кувшин прихватить? – спросил Али.
– Не пропадать же добру. Чай деньги плочены. Опять же Есуа отпаивать понадобится. Кто знает, как его из этого состояния выводить. Очухается ли?
