— Come, I show you![9]
Он сделал жест рукой, призывая сестер следовать за ним, и пошел вперед, не дожидаясь ответа. Им пришлось почти бежать, чтобы поспевать за этим великаном, и Лайла почувствовала, как кровь бьется у нее в жилах. Владек прошел мимо вагончиков и шатра, который по-прежнему ставили рабочие, к еще одному вагончику, стоявшему чуть в стороне. Точнее, это была клетка с железной решеткой вместо стен. За решеткой бродили туда-сюда двое тигров.
— This is what I do, — сказал мужчина. — This is my babies, my lions. I am… I am a lion tamer![10]
Лайла не сводила глаз с диких зверей. В ней зарождалось нечто новое, неведомое, но восхитительное. Не особо задумываясь о том, что делает, она с жаром схватила Владека за руку.
* * *
Было раннее утро. Желтые стены кухни полицейского участка казались скорее серыми от зимнего тумана, нависшего над Танумсхеде. Все молчали. Ночью сотрудникам удалось поспать лишь несколько часов, и на всех лицах читалось выражение усталости. Врачи героически боролись за жизнь Виктории, но тщетно. В 11.14 накануне утром была констатирована смерть.
Мартин Молин подлил всем кофе. Патрик украдкой наблюдал за ним. С тех пор как умерла Пия, он перестал улыбаться, и все попытки его коллег вернуть прежнего Мартина не увенчались успехом. Словно Пия унесла с собой большой кусок его души. Врачи считали, что жить ей оставалось около года, но все пошло куда быстрее, чем можно было предполагать. Через три месяца после того, как был поставлен страшный диагноз, она умерла, и ее муж остался один с маленькой дочкой. «Будь проклят этот рак!» — подумал Хедстрём и поднялся:
— Виктория Хальберг, как вы все знаете, умерла от травм, полученных в результате дорожно-транспортного происшествия. Против водителя никаких обвинений не выдвинуто.
— Точно, — вставил Малин. — Я беседовал с ним вчера. Некий Давид Янссон. По его словам, Виктория внезапно возникла на дороге, и он не успел затормозить. Он пытался отвернуть, но дорога была скользкая, и машина потеряла управление.
Патрик кивнул:
— Есть свидетель происшествия, Марта Перссон. Она каталась на лошади и увидела, как кто-то выходит из леса и попадает под колеса машины. Именно она вызвала полицию и «Скорую помощь», и она же опознала Викторию. Насколько я понимаю, вчера она находилась в состоянии шока, так что мы сможем переговорить с ней только сегодня. Возьмешь это на себя, Мартин?
— Да, будет сделано, — отозвался Молин.
— В остальном нам надо как можно скорее разобраться в обстоятельствах исчезновения Виктории. То есть найти того или тех, кто украл ее и подверг жестокому насилию.
Патрик провел рукой по лицу. Образ мертвой девочки, лежащей на больничной кушетке, отпечатался в его мозгу. Из больницы он поехал прямо в участок и несколько часов просматривал те материалы, которые у них имелись. Протоколы допросов семьи, одноклассников и подруг по конюшне. Попытки выявить, что за личность была Виктория, и реконструировать последние часы до ее исчезновения, которое произошло по пути домой из школы верховой езды Перссонов. А также сведения о других девочках, пропавших в последние два года. Конечно, они не могли знать наверняка, но тот факт, что пять девочек примерно одного возраста и похожей внешности исчезли в относительно небольшой географической области, не мог быть просто случайностью.
Кроме того, накануне вечером Хедстрём разослал всю информацию другим полицейским округам и попросил их поделиться, если они узнают нечто новое. Кто знает — может быть, его участок что-то упустил?
— Мы будем продолжать сотрудничать с другими округами и объединять, насколько это возможно, наши усилия в данном расследовании, — сказал Патрик. — Виктория — первая из девочек, которую удалось найти, и, возможно, это трагическое событие, по крайней мере, поможет нам отыскать других. И остановить дальнейшие исчезновения… Человек, способный на жестокость, которой подверглась Виктория… такой человек не должен разгуливать на свободе.
— Псих какой-то, — проворчал Мелльберг, и его пес Эрнст тревожно приподнял голову. Как всегда, он лежал и дремал, положив морду на колени хозяина, и почувствовал малейшую перемену в его настроении.
