— Как мы можем интерпретировать ее увечья? — спросил Мартин, подаваясь вперед. — Что может заставить преступника так поступить?
— Если бы мы это знали! — вздохнул Хедстрём. — Я размышлял над тем, не обратиться ли нам к специалистам, составляющим профиль злоумышленника. Правда, сведений маловато, но вдруг существует некий стереотип поведения, связи, которые мы не видим.
— Профиль злоумышленника? Это когда некий психолог, в глаза не видевший настоящих преступников, будет рассказывать нам, как нам работать? — Бертиль потряс головой, так что его волосы, аккуратно уложенные на макушке в попытках скрыть лысину, упали на одно ухо. Привычным движением начальник участка вернул их на место.
— Во всяком случае, попробовать стоит, — проговорил Патрик. Он знал, что шеф всегда сопротивляется всяким современным веяниям в полицейской работе. Чисто теоретически участком полиции Танумсхеде по-прежнему руководил именно Мелльберг, однако все знали, что на практике всю работу организует Хедстрём, и это только его заслуга, что некоторые преступления, совершенные на их участке, вообще были раскрыты.
— Ну что ж, если из всего этого получится черт знает что и начальство будет ругаться по поводу ненужных расходов, то отвечать тебе. Я умываю руки, — сказал Мелльберг, откидываясь на стуле и складывая руки на животе.
— Я узнаю, с кем можно было бы связаться, — сказала Анника. — И наверное, стоит переговорить с другими округами, чтобы выяснить, не сделали ли они уже нечто подобное, забыв нас уведомить. Ни к чему делать двойную работу, тратя время и деньги впустую.
— Отличная мысль, спасибо, — сказал Патрик и повернулся к доске, на которой они поместили фотографию Виктории и записали основные сведения о ней.
Где-то в другом конце коридора по радио передавали веселый шлягер. Бодрая музыка и радостный текст резко контрастировали с подавленным настроением, царящим на кухне. Вообще в участке существовал зал заседаний, где сотрудники могли бы сидеть, однако он был холодным и неуютным, поэтому они предпочитали собираться на кухне, где было куда приятнее. Кроме того, здесь всегда был под рукой кофе, а его им понадобится немало. Прежде чем совещание закончится, будет выпит не один литр.
Некоторое время Хедстрём сидел в задумчивости, а потом потянулся и стал раздавать всем задания:
— Анника, ты сделаешь папку со всеми материалами, которые у нас есть по делу Виктории, а также теми сведениями, которые мы получили из других округов. Все это пошлешь потом специалисту, который будет составлять профиль злоумышленника. Следи за тем, чтобы эта информация постоянно обновлялась за счет новых данных, которые мы будем получать.
— Само собой, я все записываю, — ответила секретарь, сидевшая за кухонным столом с бумагой и ручкой. Патрик пытался приучить ее пользоваться ноутбуком, но она категорически отказалась. А если Анника не хотела чего-то делать, то она этого и не делала.
— Отлично, — кивнул Хедстрём. — И еще — подготовь на завтра к четырем часам пресс-конференцию. А то нам оборвут телефон.
Боковым зрением он отметил, как Мелльберг удовлетворенно пригладил волосы. Вероятно, ничто не сможет удержать его от участия в пресс-конференции.
— Йоста, ты спросишь Педерсена, когда ждать результатов вскрытия, — продолжил Патрик. — Все конкретные факты нужны нам как можно скорее. Поговори также с семьей — вдруг они вспомнили что-нибудь важное для следствия.
— Мы беседовали с ними столько раз… Может, все же оставить их в покое — в такой день? — пробормотал Флюгаре, глядя на него глазами, полными отчаяния. Ему выпала нелегкая задача заниматься родителями и братом Виктории в больнице, и Хедстрём видел, как он изможден.
— Это так, но они наверняка заинтересованы в том, чтобы мы работали дальше и нашли того, кто это сделал, — возразил он тем не менее. — Поговори осторожно. Нам вообще придется еще раз побеседовать со многими другими, кого мы уже допрашивали. Теперь, когда Виктории нет, возможно, кто-то из них расскажет нечто новое, чего не хотел раскрывать, пока она была жива. Это относится ко всем — к семье, к подругам, к тем, кто находился в тот день, когда она исчезла, в конюшне — может быть, они тогда заметили что-то необычное. Например, нам следует снова поговорить с Тирой Ханссон — это лучшая подруга Виктории. Возьмешь это на себя, Мартин?
