Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в. - страница 43
«Именно “Синопсис” лежит у истоков Русского Исторического нарратива. В. И. Татищев прямо указывал на “Синопсис” как на один из источников своих взглядов. “Дух “Синопсиса” царит и в нашей историографии XVIII века, определяет вкусы читателей, служит исходною точкой для большинства исследователей, вызывает протесты со стороны наиболее серьезных из них – одним словом, служит как бы основным фоном, на котором совершается развитие исторической науки прошлого столетия, – писал П. Н. Милюков. – Хотя отношение к “Синопсису” как историческому сочинению со временем становилось все более критическим, те элементы его схемы, которые относятся к единству Великой и Малой Руси, можно найти у всех авторов “Историй России” – от Н. М. Карамзина до С. М. Соловьева и В. О. Ключевского”»[148]. «Вообще культура, известная нам сегодня под названием русской, была в XVIII и первой половине XIX века плодом совместного творчества элит русской и украинской, если позволительно воспользоваться понятиями более позднего времени применительно к той эпохе, а вернее все же будет сказать великорусской и малорусской. Именно с этим совместным наследием пришлось потом бороться украинским националистам. В том числе М. Грушевскому, много сил отдавшему критике традиционной схемы русской истории, для популяризации которой так много сделал “Синопсис”»[149].
«Националистические мотивы в русском общественном мнении постепенно становились все более актуальными во второй половине века, чему способствовали господство национализма в Западной Европе того времени и конфликты сперва с польским, а затем и с другими национальными движениями в самой Российской империи»[150]. Связано это с развитием капиталистических отношений в стране, с появлением новых социальных групп в обществе, имеющих высокий уровень образования и кругозора, а также более или менее четко осознающих свои специфические интересы. Я имею в виду национальную буржуазию и национальную интеллигенцию – генератор националистических идей, имеющих то или иное экономическое, культурное и политическое обоснование.
Следует отметить и расплывчатость самого российского казенного проекта «большой русской нации». «В нее могли включаться: 1) все подданные Империи; 2) члены привилегированных сословий (в соответствии с предмодерной концепцией natio); 3) русские-православные (имеются в виду великороссы) или 4) все восточные славяне, в духе традиционного значения понятия Русь»[151].
В советский период развития отечественной науки наличие отдельного Украинского народа безусловно признается. Создается Украинская ССР со своими атрибутами государственности, включая Академию Наук. Официальная политическая доктрина СССР объявляла о полном и окончательном разрешении национального вопроса, о создании всех условий для наиболее полного и гармонического развития всех народов страны. При этом утверждалось, что по мере построения коммунистического общества национальные различия будут все более стираться. Ведь «согласно марксизму, развивающийся капитализм обнаруживает новую тенденцию – к исчезновению национальной обособленности, к ломке национальных перегородок, к стиранию национальных различий, к созданию “интернационального единства капитала”»[152]. Переход общества к социализму связывался с окончательным преодолению национальных различий. «Ф. Энгельс в “Проекте Коммунистического символа веры” писал: “Национальные черты народов, объединяющихся на основе принципа общности, именно в результате этого объединения неизбежно будут смешиваться и таким образом исчезнут <…> вследствие уничтожения их основы – частной собственности”. Более того, учителя марксизма были убеждены, что “даже естественно возникшие родовые различия, как, например, расовые <…> могут и должны быть устранены историческим развитием”»
