— Еще холодно?
— Нет уже, — Ульяна нежно улыбнулась, ее глаза источали теплоту.
— Хорошо. Засыпай, милая, — сказал я и позволил себе коротко поцеловать ее в висок.
Но не один из нас так и не заснул, мы были слишком заняты своими мыслями и спорами с собой. Я нервничал рядом с ней, как мальчишка и не мог хоть немного расслабиться. В голове у меня был полнейший хаос, учиненный Ульяной и ее неожиданной выходкой. Я все как-то пытался его упорядочить, но тщетно, как, впрочем, и остудить жар, разлившийся по телу. Кровь стучала в висках.
Она так близко.
Она слишком близко.
Я и сам не заметил, как мои пальцы стали поглаживать ее обнаженную спину, упиваясь идеальной гладкостью кожи. Ульяна блаженно прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что она ничего не имеет против. Ворот широкой мужской рубашки, в которой она спала, соскользнул в сторону, обнажая выступающие, как птичьи косточки, ключицы. Это распаляло еще больше.
Искушение оказалось куда сильнее моих душевных сил. Я вкусил влажную сладость ее послушных губ, после чего невозможно было остановить себя никакими уговорами.
Я отстранился только, чтобы заглянуть в ее магические глаза, так и толкавшие на преступление.
— Я люблю тебя, — шепнул я. Вместо ответа Ульяна потянула меня на себя, требуя продолжения поцелуя. Или ей нечего было мне сказать, или она еще не готова была, в любом случае это было не важно. Смешно утверждать это, после всего, что я сделал, но я люблю ее, не нуждаясь в ответном чувстве. Мне достаточно захлебываться своей собственной бесконечной одержимостью этой женщиной, ее красотой, тонкостью и душевным изяществом, достаточно просто смотреть на нее, находиться рядом.
Холод больше не ощущался, нас накрыло таким обжигающим жаром, что я готов был распахнуть окно настежь, впустив в комнату морозный воздух и лунную зимнюю ночь.
Мои руки избавляют ее от рубашки, Ульяна не остается в долгу, раздевая меня. Все в какой-то спешке, яростно, торопливо, словно время решает все. Ее порывистое дыхание разрывает холодную ночную темноту.
Я говорю себе — остановись, пока не поздно, но, кажется, уже поздно.
В голове туман. Я не отдаю себе отчета в своих действиях. Что-то во мне такое проснулось, что прежде спало беспробудно, всю мою жизнь провело в этом коматозном сне и теперь отчаянно рвалось к жизни — яростное и жестокое.
Она будет меня ненавидеть. Наши отношения и так были слишком сложными, после этой ночи они едва ли станут проще.
Близость — это насилие, в любом случае. Подавление, унижение и победа кого-то над кем-то, кто готов признать себя пораженным. Я, к сожалению, познал эту истину слишком рано. Уж не знаю, все ли жертвы когда-нибудь становятся охотниками, из травоядных превращаясь в кровожадных хищников.
Я боюсь причинить ей боль, но контролирую себя слишком плохо. Мне кажется, что я — это не я. И не мои руки резко, пожалуй, даже грубо, заставляют Ульяну раздвинуть бедра. Она не стонет, нет, шумно выдыхает, запрокидывая голову. Ее лицо так близко, что я могу видеть, как дрожат ее плотно сомкнутые ресницы. Я снова и снова припадаю губами к ее шее, спутавшимся прядкам волос, прилипшим к разгоряченной коже.
Обращаюсь уже к ней, но почему-то мысленно:
Останови меня.
Я не хочу причинять тебе боль. Я не хочу причинять ей боль.
Все, на что я пошел, было сделано ради ее блага. Может быть, это покажется диким, нелепым и смешным, но эгоизма в моих поступках было совсем мало. Да, я хотел иметь возможность быть с ней рядом больше, чем это было возможно, но… Я не способен был себя оправдать. По крайней мере, сейчас. Это ничего не меняло.
Я всего лишь хотел сделать ее счастливой. И я сделаю это, чего бы мне это не стоило. Я заплачу за это любую цену, пусть она будет даже в десять раз больше той, что я уже заплатил.
Я готов на все.
Я неслышно притворил дверь комнаты и тут же заметил тусклый огонек на конце сигареты, где-то рядом с окном. Мое путешествие на встречу к нему на ощупь через темноту, напоминало плавание одинокого маленького корабля в непроглядных волнах ночного океана, когда единственной нитью Ариадны, соединявшей его с берегом, был далекий свет маяка. Честно сказать, в жизни я маяков никогда не видел, хотя на морском берегу бывать мне доводилось достаточно часто. Я даже захотел утром прогуляться вдоль побережья и поискать маяк здесь.
