К тому моменту, когда растрепанная, промокшая, бледная, как сама смерть, Мила появилась на пороге квартиры Ильи в руках у нее откуда-то взялась бутылка дрянного дешевого коньяка.
— Я не помешала? — тихо спросила она. Кровавые видения оставили ее, и теперь она чувствовала себя полностью опустошенной. Во рту осталась горечь алкоголя, заменившая собой омерзительный привкус крови.
— Нет, конечно, — пожал плечами Илья и пропустил ее в прихожую, — что-то случилось?
— Да нет… ничего, — беззаботно бросила Мила. Он взял у нее бутылку, хотел помочь снять пальто, но она отпрянула. Меньше всего ей хотелось напугать его этими страшными кровавыми разводами, оставшимися повсюду.
— Давай выпьем? — предложила она, кивнув в сторону бутылки.
Илья смутился.
— Я, вообще-то, не пью.
— Я тоже, — Мила приглушенно рассмеялась, — давай сделаем исключение?
— Мне нельзя, — упрямо возразил он.
— А кому можно… — Мила схватила его за локоть и повела на кухню. Голова у нее кружилась, отчего координация движений была безнадежно нарушена. Она чуть не упала, Илья удержал ее.
— Где… где у тебя рюмки? — спросила девушка. Яркий свет резал ей глаза, и она потянулась к выключателю. Их поглотила темнота, только фонари вырывали из нее размытые очертания. Светлые волосы Ильи в таком освещении отливали серебром.
— Сейчас поищу, — все-таки сдался он и спросил на всякий случай, — ты уверена, что этого хочешь?
— Я уверена, что этого хочу.
Она немного одиноко постояла в темноте, а потом осела на пол, скрестив ноги по-турецки, и спрятала лицо в ладонях. Илья опустился рядом с ней и протянул ей рюмку с коньяком.
— Это отвратительно пахнет, — заметил он.
— Не удивительно, — усмехнулась девушка и залпом выпила содержимое, — от хорошей жизни такое не пьют.
Они посмеялись, но как-то нервно.
— Что у тебя произошло? — спросил Илья и внимательно посмотрел девушке в глаза. Распаленная алкоголем она впервые в жизни не постеснялась такого долгого и пристального взгляда. Это только позабавило ее. Она подумала, что через глаза люди вторгаются в чужую душу.
— Ничего особенного… все как обычно… — хотела отмахнуться она.
— Мила, — строго сказал Илья. Ее этот серьезный тон почему-то развеселил. Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, даже еще меньше, чем когда дует сильный ветер.
— Он тебя ударил?
— Нет, — весело возразила девушка.
— А что тогда?
— Илья! — взмолилась она, с удивлением отметив, что очень редко обращается к нему по имени, — прошу тебя! Андрея здесь нет. Только ты и я. Давай ненадолго забудем о нем.
— Хорошо, — легко согласился мужчина. Мила почувствовала некоторое облегчение и потянулась за коньяком.
— Как вы могли быть друзьями? Вы же настолько разные люди! — после некоторой паузы воскликнула она, не подумав о том, что нарушает свою же собственную просьбу. Она тут же заметила осуждение в глазах своего собеседника, но вместе с ним тягучую черную тоску.
— Я и сам не знаю, — пожал плечами он, — а как вы можете быть с ним мужем и женой?
— Должно быть, каждый из нас совершил ошибку… — тяжело вздохнула Мила, — но ведь… в начале все было так прекрасно, так удивительно… Я никогда не думала, что обещания вечной любви однажды превратятся в пожизненный приговор.
— Поосторожнее с вечностью, — предупредил Илья и загадочно улыбнулся, — со всем, что ее касается.
Он коснулся ее щеки, чтобы смахнуть слезинку. Мила сама и не заметила, что плачет. Она вдруг вся встрепенулась и схватила его руку, сжала в своих холодных после прогулки по улице пальцах. Раньше она никогда не позволяла себе притронуться к нему.
Эта сцена длилась мгновение, не больше.
Илья осторожно, но как-то нервно высвободил у нее свою руку, быстро поднялся и помог ей встать.
— Тебе лучше лечь спать, — рассудил он, — я могу дать тебе успокоительное.
Миле показалось в эту минуту, что он остерегается ее.
Она послушно кивнула и позволила проводить себя в комнату, но прежде глотнула коньяка прямо из горла. Вместе с обжигающим жаром, разлившимся у нее внутри, по ее телу расползлось и спокойствие. Она больше не думала об Андрее, матери и своих бесконечных домашних проблемах. Они остались за пределами этой квартиры.
