— Я видела… вашу жену… из окна, — заговорила девушка после паузы, — она вышла на улицу, купила сигареты и курила, стоя у ларька. А потом вы вместе ушли… Она выглядела такой несчастной…
Андрей не знал, что она хочет услышать от него, но он догадывался, что она скажет сейчас.
— Пожалуйста… Не забывайте, что вы всего лишь мой врач, — попросила Наташа и голос ее был тверже камня. В нем чувствовалась удивительная сила. Андрея как будто ударили. Все у него в голове загудело.
«Я же люблю ее, люблю!» — подумал он, бросился к ней, присел на колени возле, схватил ее руки и поднес к губам. Его не волновало, что в любой момент может кто-нибудь зайти.
— Я не всего лишь твой врач! — возразил он.
Наташа посмотрела на него сверху вниз глазами полными слез.
Любит же… Любит!
— Прошу вас, — повторила она и отвернулась.
В один прекрасный момент Мила вдруг возненавидела квартиру Андрея. Она не знала точно, когда это случилось, но из места, которое она без всякой задней мысли могла смело назвать своим домом, она вдруг превратилась для нее в душную безжалостную клетку.
Ей хотелось убежать отсюда. Но бежать было некуда, ведь здесь она оказалась когда-то в поисках спасения… от другой клетки. Разве что в пролет броситься…
Все стало ей отвратительным: и эти большие окна, и картины отца Андрея, словно следившие за ней, и стеллажи с книгами, и антикварная мебель и вещи, которые были их… общими, появившимися здесь за эти долгих восемь лет. Мила поймала себя на том, что мечтает уничтожить все это, растоптать, сжечь. Она думала, что сможет сделать что-то такое, но, конечно же, ошибалась.
Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и задумчиво курила сигарету за сигаретой. Ее совершенно не волновало то, что скажет Андрей. Дым витал по комнате. Она старалась создать иллюзию непринужденности, иллюзию спокойствия.
Она не ждет его.
Ей плевать, где он.
С трудом Мила заставила себя усидеть в той же позе, когда услышала шорох и возню в прихожей. Прошло еще какое-то время (а она не знала, сколько уже так сидит, ведь часов под рукой не было), прежде чем Андрей наконец-то появился в комнате. Выглядел он помятым и уставшим.
— Мила… — обронил он, заметив сигарету в ее руке.
— Ты не хочешь объяснить мне, почему ты задержался!? — горячо зашептала девушка. Она скомкала окурок в пальцах и вскочила, чтобы подойти к нему ближе и посмотреть в его бесчестные глаза.
«Как же я любила тебя… любила… на все была готова, ради тебя» — подумала Мила в это мгновение, — «я же все отдала, что было у меня… а ты? Не нужно… не нужно…»
Ее пыл остыл.
Она отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Я должен помогать людям, — отчеканил Андрей, сделал нерешительный шаг к девушке, но она поспешно отступила.
«А мне ты помочь не хочешь…» — пронеслось в ее гудящей голове.
— А если быть честным?! Этой своей Наташе, да?! — прокричала она так, словно они разговаривали среди шумной толпы. Ее голос отразился от стен и сиротливо рассыпался медным звоном в гулкой тишине.
Кто-то громко смеялся на улице, счастливо и заразительно.
— Мила, она моя пациентка.
Она промолчала. Прижала руки к лицу.
— У нее подозрение на рак, — продолжал Андрей, надеясь надавить на жалость жены. Ведь она такая добрая, такая жертвенная, все понимает. И это должна понять. Не может не понять…
— И что? — глухо спросила Мила, — что с того? Это повод, чтобы с ней переспать? Скажи еще… что собираешься сделать последние дни ее жизни самыми счастливыми, а после, когда она умрет, вернуться к нам?!
— Что ты такое говоришь! — осадил ее мужчина.
Она обернулась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ты ведь не любишь меня больше, — упавшим голосом проговорила девушка, — скажи мне… скажи это…
Андрей почему-то молчал. Она не выдержала, сделала несколько неуверенных шагов до кровати и опустилась на нее, чтобы не потерять равновесие. Слезы обжигали кожу, как капли кислоты.
— Скажи… — продолжала Мила, — любишь ее? Свою Наташу? А мы… мы с Катей? Значит все это уже не имеет значения? Не жена, не дочь тебе больше не нужны. У тебя же есть Наташа!
— Прекрати, пожалуйста…
— Не хочу. Не хочу прекращать! — перебила девушка, захлебываясь слезами, — почему я должна молчать, делать вид, что все хорошо!? Любишь ее, так катись к ней! Мы справимся вдвоем, мы не нужны тебе и ты нам не нужен. Иди к своей! К кому угодно иди! Убирайся! — голос ее сорвался на крик, она схватила подушку и швырнула ее в сторону Андрея, потом бросилась к прикроватной тумбочке, чтобы вооружиться куда более тяжелой артиллерией.
