— И что с ним стало?
— Да ничего особенного, — пожал плечами Андрей. Они незаметно дошли до подъезда кирпичного старого дома. Мила насчитала четыре этажа.
— Как здесь здорово! — воскликнула она.
— Этот дом был построен в начале двадцатого века, — с гордостью сказал Андрей, пропуская ее в плохо освещенный подъезд, — правда… состояние соответствующее. Скажи, ты не боишься крыс?
— Я их никогда не видела, — улыбнулась Мила. Ей вдруг почему-то стало легко, светло и радостно, девушкой овладело предчувствие чего-то хорошего. Она раньше никогда не чувствовала такого подъема…
И с чего бы ей вдруг радоваться? Заплеванный подъезд с ржавой батареей, детская коляска у двери, обшарпанные ступени… Пахнет сыростью и грибком разъедающим стену. А внутри все равно живет и пульсирует ожидание чуда.
Андрей осторожно взял ее за руку. Мила не стала сопротивляться, только улыбнулась ему тепло и растерянно. Глаза ее сияли. Андрею очень захотелось обнять ее, но он не решился, слишком пугливой и робкой была девушка.
— Правда? Никогда не видела крыс? — спросил он. Мила покачала головой.
— О, это прелестные создания, когда они не дорастают до размеров собаки! — заявил мужчина. Они посмеялись.
— Ты врешь… — ласково осадила его Мила. Они остановились у двери, Андрей нажал кнопку звонка.
— Да, немного, — сознался он.
Вскоре им открыла растрепанная светловолосая девушка в домашней пижаме. Мила сразу же ощутила укол ревности. Кто эта особа? Что она делает в квартире Андрея, да еще и в таком виде? Все краски померкли.
— Привет, — дружелюбно улыбнулась девушка и протянула Миле узкую ладонь, — кто ты, златокудрая нимфа?
Мила засмущалась такого обращения. Андрей представил их друг другу, девушку звали Женей, она помогла гостье раздеться, отыскала тапочки и проводила ее в комнату. Всю дорогу Мила изумленно оглядывалась по сторонам: все здесь ее удивляло.
В коридоре, заваленном чужой зимней одеждой, горела разрисованная разноцветными красками лампа, она отбрасывала кругом пестрые блики. Поверх старых обоев были наклеены вырезки из разных газет, какие-то распечатки, рисунки на маленьких листах бумаги.
В большой светлой комнате было много людей и много картин — они висели на всех стенах так плотно, как в французской академии, словно их хотели показать все, но места едва ли хватило на половину. Дым стоял коромыслом — у Милы сразу же закружилась голова, так сильно было накурено в помещении. Ее в полуобморочном состоянии усадили где-то на краешек дивана и она блаженно прикрыла глаза, проваливаясь в сладкое забытье.
Кто-то тихо, в пол голоса читал какое-то до ужаса знакомое литературное произведение. Миле удалось определить автора — это был Куприн, она почти не сомневалась, оставалось только вспомнить название рассказа.
Мила неуверенно подняла ресницы и заметила рядом с собой Андрея. Он внимательно смотрел на нее, сжимал в пальцах дымящуюся сигарету. Девушка в первый раз видела его курящим. Ему нужно было отдать должное — даже этой вредной привычке он предавался очень изящно и утонченно, отчего делался похожим на аристократа. Миле вдруг очень хотелось поцеловать его точеные губы, и она сама испугалась этого желания.
Чтец закончил — им был тощий рыжеволосый юноша в смешных очках, казавшийся на пару лет младше Милы. Он отложил книгу и отпил чего-то из кружки. Все люди, находившиеся в комнате, тут же захлопали и заголосили.
Андрей взял Милу за руку и вывел в коридор.
— Тебе нравится? — таинственным полушепотом спросил он.
Мила заторможено кивнула.
— Хочешь чаю?
Мила улыбнулась.
— Да, пожалуй.
Они вместе пошли на просторную, заваленную разным неизвестным хламом кухню. На венском стуле возле окна сидела темноволосая коротко стриженая девушка и меланхолично курила тонкую сигарету через деревянный мундштук. Их появлению она не придала никакого значения.
— А что это все? — осторожно поинтересовалась Мила, — кто все эти люди? — Мои друзья, — коротко ответил Андрей, — они очень талантливые и образованные люди, но им негде собираться. Я — бездарен, но у меня есть квартира.
— Но ты хороший врач, — возразила девушка.
