— Что-то случилось? — насторожилась Катя. Она подумала, что провинилась в чем-то.
— Нет-нет, — сказала ее мать, — просто я очень люблю вас обоих.
Зима всегда приносила с собой множество вкусных, терпких ароматов, словно пришедших из давно оставшегося позади детства. Поэтому Катя очень любила зиму — за эти запахи, за маленькие хвойные иголочки, мандарины и бабушкину выпечку.
В последний день уходящего года Катя всегда носилась по дому счастливая, радостная и окрыленная ожиданием чуда. Она всем мешалась, путалась под ногами и на нее даже порой повышали голос, но ничего не могло омрачить безоблачного счастья девочки.
К вечеру все было готово, и они собирались за праздничным столом — Катя, мама, папа и бабушка, мама мамы; пили шампанское (Катя с мамой пили детское), пробовали многочисленные салаты, приготовлением которых домашние были заняты весь день. Праздничный сервиз и праздничные бокалы поблескивали своей чистотой в тусклом свете длинных белых свечей. На елке уютно горели разноцветные огоньки, затерявшиеся среди пушистых разлапистых веток.
Кате казалось, что так будет всегда.
* * *
Тишина сдавила виски.
Можно было слышать, как капает вода из крана, как смеются за стеной соседи, как на улице лают собаки. Внутри их квартиры замерло все, умерло все. И Катя тоже чувствовала себя мертвой. Ей хотелось вырваться, убежать прочь. Но некуда было бежать.
Она плохо понимала, что происходит, но чувствовала что-то холодное у себя в груди, какую-то невидимую руку, сжимающую ее сердце.
Это первый новый год, который они встречают без мамы.
Отец сидел хмурый, опустив потухшие глаза. В бокале, который он сжимал в руках, было красное вино. Оно всегда казалось Кате похожим на кровь, ведь настоящей крови, к своему величайшему счастью, она еще никогда не видела.
— Не вини себя, — сказала бабушка, наконец-то нарушив тишину, вбиравшую в себя их души.
— Ну как же! — сказал отец. Лицо его исказило отчаяние. Он всплеснул руками, вскочил и ушел на кухню.
Бабушка погладила Катю по волосам, посмотрела на часы.
— Совсем чуть-чуть до нового года, — как могла весело сказала пожилая женщина, — сейчас будут бить куранты. Не забудь загадать желание.
— Хорошо, — кивнула Катя, стала писать на листке бумаги свое желание. Скрывать его от бабушки смысла не было — они были одержимы одной-единственной мечтой, не смотря на ее несбыточность. Потому что мертвые не возвращаются.
«Я хочу, чтобы мама вернулась» — написала Катя.
По телевизору заговорил президент. Бабушка разлила шампанское.
— Андрей, — крикнула она, не получив ответа.
Забили куранты. Катя подожгла листок с желанием от слабого огонька засаленной свечи и бросила в бокал с детским шампанским, которое сегодня она пила одна. Главное — успеть. Тогда все будет иначе. Тогда мама вернется. Не важно откуда. Даже с того света…
Девочка выпила пепел с полной уверенностью в том, что раз и навсегда изменила их судьбы. Бабушка тоже выпила, ушла на кухню. Катя сидела неподвижно, стараясь различить о чем они там говорят с папой.
— И что ты думаешь, она загадала? — вздыхала бабушка.
— Мертвые не возвращаются… — обронил отец, а потом, судя по всему, разбил бокал и схватился за голову, — это я виноват, я… всего этого не случилось бы, если бы не я…
— Поздно думать об этом, — вынесла свой приговор бабушка.
Катя опять же ничего не понимала, кроме, разве что того, что все бессмысленно — и желания загадывать и ждать. Двери потустороннего мира открываются только один раз — чтобы впустить в свое молчаливое царство, но никогда, чтобы вернуть назад.
Девочка подбежала к окну, отдернула занавески и стала смотреть во вспоротое вспышками салютов ночное небо. Где-то за этим морем искусственного света спрятались тусклые, ласковые звезды. С одной из них на нее сейчас с грустной нежной улыбкой смотрит ее мама, которая никогда бы не оставила ее и вернулась бы, если бы это только было возможно…
