— Я хотел бы пойти в медицинское училище, — ответил Андрей задумчиво и убрал назад длинные темные волосы, вечно попадавшие ему в глаза и вызывавшие бесконечное негодование учителей и завуча, — но отец хочет, чтобы я еще посидел в школе и попытался поступить в институт. Ха! — он скривил рожицу, — кому я там нужен. Заберут в армию — и все.
Это «и все» звучало особенно трагично для Ильи. Он не знал, какой смысл Андрей вкладывает в эти слова, но он не представлял себе, что будет делать, если, а точнее когда его друга призовут. Ему никакая армия понятное дело не грозила, хотя он сам готов был проситься туда, лишь бы не расставаться с Андреем.
В глубине души он презирал себя за этом. Илья казался себе жалкой собачонкой, слишком привязанной к своему хозяину. Он понимал, что будь он сильным человеком и сильной личностью, он не был бы настолько зависим и вертеть собой так не позволял бы, но ничего поделать с этим не мог.
Они медленно побрели к невзрачному зданию школы.
Еще издалека Илья заметил огромную фигуру Валеры и весь сжался. От внимания Андрея это не скрылось.
— Пусть только полезет, — весело сказал он.
Илья засиял, посмотрел снизу вверх на Андрея, уверенный в том, что теперь ему ничего не грозит.
Они поравнялись с Петровым. Он окинул их насмешливым взглядом.
— Чтобы было у кого списывать ты и с таким готов дружить? — выдал он.
Илье стало не по себе от этих слов: он часто пугал себя подобными предположениями.
— Не суди других по своим понятиям, — сказал Андрей спокойно и высокомерно. Илье сразу стало легче, он впал в эйфорию от того, как прекрасно держится его друг с этим выродком, как надменно и насмешливо, словно разговаривает с кем-то, недостойным его внимания. Хотел бы он научиться так отвечать!
— Ясно, — буркнул Валера и тут же придумал кое-что новое, — а может тебе его мамаша заплатила, чтобы ты его опекал? — Илья совсем не удивлялся тому, что о нем в его присутствии говорят так, будто его нет. Мысленно, он уже бесчисленное количество раз переехал на тракторе Петрова, отрезал ему все, что только можно и вместо внутренностей набил опилки. Фантазия спасала его тогда, когда от собственной беспомощности хотелось лезть на стену.
— Оставь в покое его мать, — приказал Андрей, — она замечательная женщина и не тебе, сыну алкоголички и потаскухи говорить о ней гадости.
— Что? — зарычал Валера, — мать не тронь! — и полез на Андрея с кулаками. Они были примерно одного роста, но разной комплекции — Валера крупнее и толще, Андрей — худосочнее и оттого изворотливее. Он легко уворачивался от ударов так, что противник причинял себе больше вреда.
Илье очень хотелось помочь другу, но он знал, что будет только мешать. Но его помощь неожиданно понадобилась и он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете, благодаря этому.
Валере удалось схватить Андрея так, что тот не мог высвободиться. Петров только собирался разбить сопернику его поразительно красивую для парня физиономию, как на руке его повис Илья.
— Отвали, — буркнул Валера, сморщился, показательно демонстрируя отвращение и принялся отцеплять мальчика от себя. Про Андрея он забыл и вскоре дал друзьям спокойно уйти, бросив только в след:
— Я был о тебе лучшего мнения, — явно это адресовалось не Илье.
С тех пор, как они сблизились и стали хорошо общаться, Андрей часто слышал в свой адрес подобные фразы, но они волновали его не очень сильно. Человека более преданного и самоотверженного, чем хрупкий маленький Илюша Скворцов, он никогда раньше не встречал и хотел хоть немного отплатить ему той же монетой, наступая на горло своим предрассудкам.
Есть ли что-то настоящее в этом мире?
Илья думал об этом, стоя у окна. В квартире было пусто и холодно. Брошенный мальчиком дневник так и скорчился кверху обложкой на его письменном столе. Сейчас ему казалось, что в этом нет смысла. Кому потом будут нужны эти воспоминания, эти мысли? Он сам предпочел бы сжечь его, уничтожить, вместе со своим прошлым. Когда-нибудь он так и сделает или собственноручно швырнет толстую старую тетрадку, наполненную собственной душой, в контейнер с мусором.
