— Когда-то я доводил твою милую маму едва ли не до истерики, угрожая научить Летишу говорить «черт возьми».
С этими словами он повернулся и направился к: себе, оставив Уитни в молчаливом веселье смотреть ему вслед.
Через полчаса, держа под руки дочь и золовку, Мартин медленно спустился в гостиную. По знаку Уитни Сьюелл широко распахнул двери, и Мартина встретили воодушевленными возгласами приветствий и пожеланий. Энн устремилась вперед, чтобы приступить к обязанностям хозяйки, но лакей преградил ей дорогу:
— Прошу извинить, миледи, но это письмо только сейчас доставил посыльный, и Сьюелл распорядился отдать его лично вам.
Энн посмотрела на конверт, увидела знакомые милые сердцу каракули Эдварда и, тихо охнув от облегчения, поспешно взломала печать.
Уитни поискала глазами Пола и, не найдя его, направилась в столовую, чтобы проследить за приготовлениями к ужину.
Двери, отделяющие салон от столовой, раздвинули, и по всей комнате расставили столики на шестерых. Огромные букеты красных, белых и розовых роз стояли в гигантских серебряных вазах на высоких консолях. Серебро и хрусталь сверкали в пламени свечей, и лучшие скатерти матери, мягкого бледно-розового оттенка, красовались на столах.
Девушка прошла через салон и заглянула в бальную залу. Как и остальные комнаты, она была щедро украшена розами, делавшими холодное мрачноватое помещение роскошным и праздничным.
За спиной раздался низкий голос Пола, и девушка, нежно улыбнувшись, обернулась.
— Я скучал по тебе сегодня, — признался он, одобрительно оглядывая сначала ее модный туалет, а потом и сияющее личико. — Кто бы мог предположить, — продолжал он шепотом, притягивая ее к себе, чтобы припасть к губам долгим поцелуем, — что ты превратишься в такую красавицу?
Продолжая перечитывать письмо мужа, Энн вошла в столовую и мельком заметила светлое атласное платье племянницы в противоположном конце длинной комнаты.
— Дорогая! — радостно начала она. — Я наконец-то получила известие от твоего неповоротливого дядюшки! Он отдыхал…
Она подняла глаза вовремя, чтобы заметить, как поспешно молодые люди отскочили друг от друга, и глаза ее широко раскрылись от удивления.
— Все в порядке, тетя Энн, — объяснила Уитни, заливаясь краской. — Я вот уже несколько дней умираю от желания все рассказать тебе и больше не могу ждать. Мы с Полом собираемся пожениться, как только он получит разрешение папы. Он хотел поговорить с ним сегодня, чтобы… тетя Энн! — Уитни осеклась, с недоумением наблюдая, как тетка, резко повернувшись, устремилась куда-то. Она явно не слышала ни слова из сказанного Уитни. — Куда ты?
— Вон к тому столу, чтобы налить себе самый большой бокал бургундского! — объявила тетка.
Уитни в оцепенении смотрела, как Энн, схватив со стола кубок, наполнила его до краев рубиновым вином.
— А когда я допью этот до конца, — добавила тетя, взяв бокал в левую руку и приподнимая розовато-лиловые шелковые юбки правой, — налью себе другой. Добрый вечер, мистер Севарин, — приветствовала она Пола, грациозно наклонив голову. — Очень рада снова видеть вас.
И с этими словами леди Энн величественно выплыла из комнаты.
— У нее будет чертовски болеть голова утром, если она собирается продолжать в том же духе, — сухо заметил Пол.
— Голова? — недоуменно повторила Уитни, не понимая, что произошло со всегда такой сдержанной тетей Энн.
— Вот именно. Сдается мне, от твоей тети сегодня будет мало проку, так что развлекать гостей придется тебе одной.
И, подхватив Уитни под pyкy, он неохотно повел ее к гостиную.
«Предсказание Пола, к сожалению, сбылось», — со вздохом подумала Уитни час спустя, стоя на пороге гостиной, чтобы приветствовать опоздавших. Во Франции тетя Энн всегда выполняла бесчисленные обязанности, требуемые от хозяйки, и в одиночку несла на себе это нелегкое бремя. Уитни же определенно чувствовала необходимость в дополнительной паре глаз и ушей.
Знаком велев слуге разносить напитки, она присела в реверансе перед леди Юбенк, в ужасе рассматривая немыслимое сочетание ее пурпурного тюрбана и красного платья.
— Добрый вечер, леди Юбенк, — с трудом выдавила девушка, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.
