Первые минуты три забега твари нам особо не докучали. Бегуны с лотерейщиками периодически выскакивали из подъездов, мимо которых мы пробегали. Но такие не шибко развитые твари поодиночке для отряда опасности не представляли. Пара автоматных очередей по ногам и контрольный в споровик – этот нехитрый набор железно валил даже лотерейщиков.
А на четверной минуте бега мы угодили под лобовую атаку первой стаи. К счастью, основную тяжесть удара приняли на себя лидеры. Свин с Люсьен врукопашную уработали двух топтунов и трех матерых лотерейщиков, еще с дюжину тварей перестреляли уже мы. Я лично зарядил по маслине между глаз двум бегунам и лотерейщику. В тот раз нам повезло, отбились без потерь и так лихо, что Пастуху даже не пришлось извлекать из инвентаря свои козырные револьверы.
Второе нападение стаи, случившееся примерно через пару минут, обернулось уже нешуточным боем. Свин с Люсьен вынуждены были сосредоточиться на нейтрализации вожака стаи – кусача. А остальные три десятка рыл атаковали нас. Я палил с обеих рук, и лично прикончил тварей пять точно. Автоматчики тоже от меня не отставали. Но пара матерых лотерейщиков смогла-таки прорваться сквозь ураганный огонь и устроить в нашем стане резню. Одна из тварей выпустила кишки Стакану, вторая вскрыла горло неудачнику Гусю. Угомонить тварей помогло лишь вмешательство Пастуха, прикрывшего виртуозной стрельбой из револьверов бросившуюся к смертельно раненым бойцам внучку. Одновременно с падением последнего лотерейщика Свин коронным приемом вбил нож в споровик кусача.
Бой был выигран. Дальнейший путь – свободен. Но пришлось задержаться из-за воскрешения павших бойцов.
Всего четверть минуты потребовалось Овечке, чтобы оживить Стакана и Гуся. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы в начале улицы, отрезая нам путь, показалась очередная стая.
Мы бросились в отчаянный прорыв.
Впрочем, бросились – слишком сильно сказано. Стакан с Гусем после возрождения едва перебирали ногами, им бы не из автоматов стрелять, а засадить по стакану живца и храпнуть часок, короче, бойцы из них сейчас были – одно название. А в свете овечкиного объявления, что ее Дар Приста почти целиком в откате и осталась возможность воскрешения только одного члена отряда, становилось совсем грустно.
И аккурат в этот удручающий для нас момент мощь своего крутейшего оружия решили продемонстрировать боты. Кусок улицы в полусотне метров перед отрядом превратился в кромешный ад. Не знаю сколько там одновременно взорвалось снарядов и бомб, но подозреваю охренительно много. Предупрежденные Пастухом, мы за секунду до начала артобстрела все дружно повалились на землю. А вот набегающую толпу тварей в начале улицы просто разорвало в клочья.
Если бы не задержка из-за воскрешения, мы бы как раз в момент обстрела находились на месте уничтоженной стаи. Чуткие приборы наведения ботов четко среагировали на движение в намеченном квадрате в расчетное время. Выходило: сгинувшие твари своими жизнями разрядили установленную на нас ловушку.
– Быстрее! Ходу! – скомандовал Свин, первым вскакивая на ноги. – До убежища уже всего ничего осталось! Нужно успеть смыться, пока боты не поняли своей ошибки!
И мы снова побежали.
С Гривнем мы подхватили под руки Стакана. А Мухомор с Лосем – Гуся. Пробегая по грудам битого кирпича, в которые превратились два дома в начале улицы, я невольно втягивал голову в плечи, буквально физически ощущая на себе сотни голодных глаз из окон окружающих хрущевок.
Можно было не сомневаться – после устроенной здесь канонады, очень скоро на клочок перепаханной земли сбегутся все городские стаи.
Повезло. Оставшиеся метры пути успели проскочить до появления тварей.
Убежищем оказался вход в метро. Мрачный, пустынный и зловещий. Спускаться под землю было стремно. Но оставаться наверху и вовсе – самоубийством чистой воды.
Потому, без тени сомненья, отряд сбежал по широкой лестнице вниз следом за командиром.
