– Какого еще, нахрен, пива?!
– Да вот этого, – ушлый тип щелкнул пальцем по банке у меня в руке.
И как только смог разглядеть?! В рассеянном свете направленного в потолок фонарного луча я сам своих рук практически не видел. А этот ушлепок глазастый даже банку, спецом в тень отведенную, разглядел.
– Попросил-то всего глоток, – не унимался Гривень. – А ты на меня, как на собаку…
– Мля, да я вообще тебя не слышал.
– Ну да, и просто так, ни за хрен собачий, послал.
– Да, на пиво! На! – сунул Гривню недопитую банку.
– Не надо, – изобразил обиду попрошайка.
– Ну, как хочешь, – пожал плечами и в пару глотков добил пиво.
– А мне! – Гривень выхватил у меня банку и отчаянно затряс над распахнутым ртом.
– Так, народ, хорош рассиживаться. Собираем манатки и выдвигаемся, – объявил Свин.
Когда все поднялись и закинули за спину рюкзаки, прежде чем открыть дверь, командир провел короткий инструктаж:
– Чтоб незаметно для ботов выбраться из города, нам нужно по тоннелям пройти пять станций метро. Это двенадцать с половиной километров. Дорога будет крайне опасной. Тоннели кишат слепунами. Поэтому в пути не разбредаемся, идем тесной группой. Чтоб, при атаке тварей, дать коллективный отпор.
– Дорогой, расскажи ребятам о слепунах, – попросила Люсьен.
– Это твари обитающие под землей. Произошли из гигантских крыс, так называемых крысиных королей. Как очевидно из названия, глаза у них не самое сильное место. Скажу больше, у высокоуровневых слепунов глазницы вовсе зарастают за ненадобностью. Но отсутствие зрения с торицей компенсируется у тварей сверх развитыми нюхом и слухом. Кроме того, слепуны наделены интеллектом гораздо больше наземных собратьев. Они очень хитрые и опасные противники. Короче, когда спустимся в тоннель, всем ухо держать востро, держаться вместе, не косячить, и стараться двигаться как можно тише… Всем понятно?
Выслушав нестройный хор ответных заверений, Свин неожиданно обратился к моему приятелю:
– Гривень, пойдешь замыкающим. На тебя, братан, главная надежда! Верти башкой во все стороны, и, ежели чего заметишь, тут же поднимай тревогу!
– Свин, может лучше мне замыкающим? – вызвался Мухомор. – Я покрепче буду. И ежели чего…
– Скажи, сколько сейчас я тебе показываю пальцев? – перебил Свин.
– Так ты ж руку в тень убрал!
– Гривень?
– Три пальца.
– Как это? – удивился кваз.
– У меня Кошачье зрение, – вместо Свина пояснил Гривень. – Дар такой дурацкий достался от Стикса.
– Еще вопросы будут? – спросил Свин.
Никто не откликнулся, и Свин открыл дверь.
– За нами медляк, – шепотом предупредил всех Гривень, когда мы двинулись дальше к стеклянным дверям.
– Далеко? – уточнил Свин.
– Шагах в пятидесяти. Но ковыляет резво. Если не ускоримся, у турникетов может нагнать.
Новость о медляке не напугала даже самого слабого в отряде – Гуся. Такая мелкоуровневая тварюшка, как медляк, не в состоянии была даже прокусить наш камуфляжный костюм.
– Нагонит, прирежь по-тихому.
– Понял. Сделаю… Овечка, стоять! – неожиданно Гривень с шепота перешел почти на крик.
Девчонка, обогнав Свина, в свете фонаря первой подошла к распахнутому дверному проему. Но беспрекословно подчинившись окрику, замерла в полушаге от порога.
– Че орешь, чудила! – зашипел на крикуна Свин.
– Не знаю, че там за дрянь висит, но она мне очень не нравится, – пояснил Гривень, вновь перейдя на шепот. – Да ты ближе подойди, посвети прям на рамку, и сам все увидишь.
Вместе со Свином к распахнутой двери приблизился весь отряд. С близкого расстояния в ярком луче света стала заметна практически прозрачная крупноячеистая, похожая на паутину, сеть, затянувшая дверной проем с верху до низу.
– Млять! Вот дерьмо! Не ожидал от них такой прыти.
– Чуть не вляпались! – поддержала Свина Люсьен.
– И че это такое? – высказал общее недоумение Стакан.
– Сейчас узнаете, – фыркнул Свин. – Гривень, медляк далеко?
– Уже в двадцати шагах.
– Значит так! Сейчас проходим через соседние двери и сразу жмемся к стенке. Рихтовщик, свою бесшумную волыну держи наготове.
Пришлось приложить усилия, открывая другие двери, пружины, удерживающие их в закрытом положении, оказались чудовищно тугими. Но все справились. И застыли вдоль стены в напряженном ожидании. Свин погасил фонарь, и стало темно, как в жопе негра.
