Неожиданно мы достигли поляны в центре рощи и остановились как вкопанные от изумления, так как там, на пороге кумирни, стояла переливающаяся светом фигура, плотно укутанная в прозрачную ткань с двумя полумесяцами, поднимающимися из черной массы волос на голове.
«Мой бог!» — воскликнул Ричард Хейдон, и у него над бровями проступили капельки пота.
Однако Виолет Маннеринг оказалась зорче:
«Это же Диана! Что она с собой сделала? Она же выглядит совершенно непохоже!»
Фигура в проеме храма подняла руку, сделала шаг вперед и продекламировала глубоким приятным голосом:
«Я — жрица Астарты, — причитала она, — остерегайтесь приближаться ко мне, ибо смерть таится в моей руке».,
«Не надо, дорогая, — запротестовала леди Маннеринг. — Вы пугаете нас. В самом деле, страшно».
Хейдон бросился к ней:
«Бог мой, Диана! Ты прекрасна!»
Мои глаза попривыкли к лунному свету, и я мог видеть все более отчетливо. Диана действительно, как сказала Виолет, выглядела совсем иной.
Лицо у нее обрело явно восточные черты, зрачки высвечивали жесткостью, а на губах играла такая странная улыбка, какой я у нее никогда не видел.
«Осторожней! — предупредила она. — Не приближайтесь к богине. Любого, кто прикоснется ко мне, поразит смерть!»
«Ты великолепна, Диана, — заявил Хейдон, — но прекрати это. Так или иначе, но мне… мне не нравится это».
Он шел к ней по траве, и она выбросила руку в его сторону:
«Остановись! — крикнула она. — Еще шаг, и я уничтожу тебя волшебством Астарты!»
Ричард Хейдон рассмеялся и ускорил шаг, когда произошло нечто странное. Он вдруг покачнулся, затем будто споткнулся и рухнул наземь головой вперед.
Он так и не поднялся, оставшись лежать ничком на земле. Неожиданно Диана начала истерически смеяться. Странный и страшный хохот разорвал тишину поляны.
С проклятием Эллиот рванулся вперед.
«Я не перенесу этого! — кричал он. — Вставай же. Дик. Ну, вставай!»
Однако Ричард Хейдон оставался лежать там, где упал. Эллиот подбежал к нему, опустился перед ним на колени и осторожно перевернул Ричарда. Он склонился над ним, вглядываясь в лицо брата.
Затем Эллиот резко вскочил на ноги, чуть качнувшись при этом.
«Доктор! Ради бога, доктор, подойдите. Я… я думаю, что он мертв».
Саймондс сорвался с места, а Эллиот медленно двинулся к нам. Он смотрел вниз, на свои руки, смотрел как-то странно, что я ничего не понял.
В этот момент дикий вопль исторгла Диана:
«Я убила его! О, мой бог! Я не хотела этого, но я убила его!» И она, постепенно теряя сознание, медленно опустилась на траву, превращаясь в бесформенную массу. Тут закричала г-жа Роджерс:
«Уйдемте с этого страшного места, иначе что-нибудь может произойти с нами. О, это ужасно!» Эллиот положил руку мне на плечо.
«Этого не может быть, — бормотал он. — Говорю Вам: этого не может быть. Человек не может быть убит подобным образом. Это… это неестественно».
Я попытался успокоить его:
«Всему есть объяснения. У нашего кузена должна была быть какая-нибудь болезнь сердца, о которой никто не подозревал. А тут возбуждение и шок…» Он прервал меня.
«Вы ничего не понимаете», — сказал он и поднес к моим глазам свои ладони, на которых я заметил красное пятно.
«Дик умер не от шока. Он был заколот, заколот ударом в сердце, но оружия там никакого не было».
Я с недоверием уставился на него. В это время Саймондс закончил осмотр тела и подошел к нам. Он был бледен и дрожал.
«Мы все не сошли с ума? — спросил он. — Что это за место такое, если здесь могут твориться подобные вещи?» «Значит, это правда?» — поинтересовался я. Он кивнул.
«Рана такова, что она могла быть нанесена длинным тонким кинжалом, но кинжала там никакого нет». Мы посмотрели друг на друга.
«Но он должен там быть! — воскликнул Эллиот Хейдон. — Он, вероятно, просто выпал. Валяется где-нибудь на земле. Надо поискать».
Без особого успеха мы шарили по траве, когда Виолет Ман-неринг неожиданно заявила:
«У Дианы было что-то в руке. Нечто наподобие кинжала.
Я видела. Я видела, как что-то блеснуло у нее в руке, когда она угрожала ему».
«Он даже трех ярдов не дошел до нее», — возразил Эллиот Хейдон.
Леди Маннеринг склонилась над распростертым телом женщины:
