Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа - страница 149
Такой своеобразный подход к делу вызвал у меня невольную улыбку.
Дверь нам отворила Франсуаза. Пуаро сказал, что должен немедленно повидать мадам Рено, и старая служанка проводила его наверх. Я же остался в гостиной. Вернулся Пуаро довольно скоро. Он был на редкость мрачен.
— Vous voila, Гастингс! Sacre tonnerre![121] Назревает скандал!
— Что вы хотите сказать? — удивился я.
— Вы не поверите, Гастингс, — задумчиво проговорил Пуаро, — но от женщин никогда не знаешь, чего ждать.
— А вот и Жак с мадемуазель Мартой! — воскликнул я, глядя в окно.
Пуаро выскочил из дома и перехватил их у входа.
— Не ходите туда. Так будет лучше. Ваша матушка очень расстроена.
— Знаю, знаю, — сказал Жак Рено. — И я должен сейчас же поговорить с ней.
— Нет, прошу вас. Лучше не надо.
— Но мы с Мартой...
— Мадемуазель лучше остаться здесь. Если вы так уж настаиваете, разумнее будет, если с вами пойду я.
Голос, внезапно раздавшийся откуда-то сверху позади нас, заставил всех вздрогнуть.
— Благодарю за любезность, мосье Пуаро, но я намерена объявить свою волю.
Мы обернулись и застыли в изумлении. По лестнице, тяжело опираясь на руку Леони, спускалась мадам Рено. Голова ее была забинтована. Девушка со слезами уговаривала свою госпожу вернуться в постель.
— Мадам погубит себя. Доктор строго-настрого запретил вам подниматься!
Но мадам Рено ее не слушала.
— Матушка! — закричал Жак, бросаясь к ней.
Но она властным жестом отстранила его.
— Я тебе не мать! Ты мне не сын! С этой минуты я отрекаюсь от тебя.
— Матушка! — снова крикнул ошеломленный молодой человек.
Казалось, мадам Рено дрогнула — такая нестерпимая мука звучала в голосе Жака. Пуаро протянул было руку, как бы призывая их обоих успокоиться. Но мадам Рено уже овладела собою.
— На твоих руках кровь отца. Ты виновен в его смерти. Ты ослушался его, ты пренебрег им, и все из-за этой особы. Ты жестоко обошелся с той, другой девушкой, и твой отец жизнью поплатился за это! Ступай прочь из моего дома! Завтра же я приму меры, чтобы ты ни гроша не получил из отцовского наследства. Устраивай свою жизнь как сумеешь, и пусть эта особа, дочь заклятого врага твоего отца, помогает тебе.
Мадам Рено повернулась и медленно, с мучительным трудом стала подниматься по лестнице.
Сцена была столь неожиданна и ужасна, что мы все стояли, точно громом пораженные. Жак, который и без того едва держался на ногах, пошатнулся. Мы с Пуаро бросились к нему.
— Ему совсем худо, — шепнул Пуаро, обращаясь к Марте. — Куда бы перенести его?
— Разумеется, к нам, на виллу «Маргерит». Мы с матушкой станем ухаживать за ним. Бедный Жак!
Мы отвезли молодого человека на виллу «Маргерит». Он рухнул в кресло в полуобморочном состоянии. Пуаро пощупал его лоб и руки.
— У него жар. Столь продолжительное напряжение дает себя знать. А тут еще такой удар... Надо уложить его в постель. Мы с Гастингсом позаботимся, чтобы послали за доктором.
Появившийся вскоре доктор, осмотрев больного, заверил нас, что это всего лишь результат нервного перенапряжения. Тишина и полный покой, возможно, уже завтра принесут облегчение. Но следует оберегать больного от волнений, ибо в этом случае болезнь может принять дурной оборот. Желательно, чтобы ночью кто-нибудь подежурил у его постели.
Итак, сделав все, что было в наших силах, мы оставили Жака на попечение Марты и мадам Добрэй и отправились в город. Привычное для нас обеденное время давно миновало, и оба мы отчаянно проголодались. В первом же ресторане мы утолили муки голода превосходным омлетом, за которым последовал не менее превосходный антрекот.
— А теперь самое время подумать о ночлеге, — сказал Пуаро, прихлебывая черный кофе, завершивший нашу трапезу. — Как насчет нашего старого друга «Отель де Бен»?
Недолго думая мы направились туда. Да, мосье могут быть предоставлены две отличные комнаты с видом на море. И тут Пуаро задал портье вопрос, немало меня удививший:
