Подойдя к дому, мы спрятались за кустами, слева от подъездной аллеи, откуда хорошо просматривался парадный вход, тогда как мы сами были надежно укрыты от посторонних взглядов. Дом был погружен в темноту, по-видимому, все уже спали. Окно спальни мадам Рено было как раз над нами, и я заметил, что оно открыто. Пуаро не спускал с него глаз.
— Что нам предстоит делать? — шепотом спросил я.
— Наблюдать.
— Но...
— Не думаю, что в ближайшие час или два что-нибудь случится, но...
В этот миг раздался протяжный слабый крик:
— Помогите!
В окне на втором этаже, справа от входа, вспыхнул свет. Крик доносился оттуда. И мы увидели сквозь штору мелькающие тени, как будто там боролись два человека.
— Mille tonneres![124] — закричал Пуаро. — Должно быть, она теперь спит в другой комнате!
Он бросился к парадной двери и принялся бешено колотить в нее. Потом подскочил к дереву, что росло на клумбе, и ловко, точно кошка, вскарабкался на него. Я, разумеется, полез за ним, а он тем временем прыгнул в открытое окно. Оглянувшись, я увидел Далси позади себя.
— Осторожнее! — крикнул я
— Кому вы говорите! — откликнулась она. — Для меня это детская забава.
Я спрыгнул в комнату, когда Пуаро дергал дверь, пытаясь ее открыть.
— Заперто с той стороны, — прорычал он. — Так скоро ее не высадишь!
Крики между тем становились все слабее. В глазах Пуаро я увидел отчаяние. Мы с ним налегли плечами на дверь.
В это время послышался спокойный негромкий голос Сандрильоны:
— Опоздаете. Пожалуй, только я еще успею что-то сделать.
Прежде чем я успел остановить ее, она исчезла за окном. Я бросился за ней и, к своему ужасу, увидел, что она висит, держась за край крыши, и, перебирая руками, продвигается к освещенному окну.
— Боже мой! Она разобьется! — закричал я.
— Вы что, забыли? Она же профессиональная акробатка, Гастингс. Само провидение послало ее нам сегодня! Об одном молю Господа — только б она успела! Ах!
Страшный крик разорвал тишину ночи в тот миг, когда Далси исчезла в проеме окна. Потом послышался ее уверенный голос:
— Ну нет! От меня не уйдешь — у меня железная хватка!
В тот момент дверь нашей комнаты осторожно отворилась, Пуаро, бесцеремонно оттолкнув Франсуазу, устремился по коридору к двери, возле которой толпились горничные.
— Дверь заперта! Заперта изнутри, мосье!
Из комнаты донесся глухой стук, точно упало что-то тяжелое. А в следующую минуту ключ повернулся, и дверь медленно отворилась. Сандрильона, белая как мел, пропустила нас в комнату.
— Жива? — спросил Пуаро.
— Да, я успела как раз вовремя. Еще немного, и было бы поздно.
Мадам Рено, полулежа в постели, задыхаясь, ловила ртом воздух.
— Едва не задушила, — чуть слышно прохрипела она.
Далси подняла что-то с пола и протянула Пуаро. Это была свернутая в рулон лестница из шелковой веревки, очень тонкой и прочной.
— Это чтобы спуститься из окна, пока мы стучали бы в дверь. А где она сама?
Далси посторонилась. На полу лежало тело, накрытое чем-то темным, лица не было видно.
— Мертва?
Девушка кивнула.
— Думаю, да. Должно быть, ударилась виском о каминную доску.
— Да кто же это? — крикнул я.
— Убийца мосье Рено, Гастингс, а если бы не мисс Дьювин, то и мадам Рено.
Совершенно сбитый с толку, отказываясь хоть что-нибудь понять, я опустился на колени и поднял ткань — на меня смотрело прекрасное мертвое лицо Марты Добрэй!
