— Да, — ответил мистер Сейдж.
— Как называется это лекарство?
— «Фульвитавольтс».
— Ах да… Вы не знаете, она сама принимала это лекарство или брала его у вас для кого-то другого?
— Пра-а-аво, не знаю. Мне кажется, она брала его для себя.
— А она не говорила вам, что лекарство она хотела взять для своего брата?
— Пра-аво, не помню. Не могу сказать наверняка. Хотя мне кажется, она упоминала своего брата.
— А могу я увидеть это лекарство?
Мистер Сейдж повернулся к своим полкам, покопался на них и вытащил продолговатую упаковку. Аллейн взглянул на вдохновенную картину с голым джентльменом перед электрическим стулом.
— О, это не то, мистер Сейдж, — сказал он живо, — я имею в виду зелье в круглой коробочке — вот такой величины, — которую вы дали ей потом. Там ведь тоже был гиосцин, верно? Как называлось это другое лекарство?
— Это просто какое-то лекарство… Я сделал его для мисс О'Каллаган.
— По рецепту врача, вы имеете в виду?
— Да.
— А кто этот доктор?
— Пра-аво, я забыл. Рецепт я отдал вместе с порошками.
— Вы ведете книгу учета препаратов?
— Нет.
— Но ведь журнал учета лекарств должен быть! Или как он там называется…
— Я… да… но… э-э-э… недосмотрел. Я не записал это лекарство.
— А сколько гиосцина было в этом препарате?
— Могу я спросить, — сказал мистер Сейдж, — почему вы так уверены, что в лекарстве вообще был гиосцин?
— Вы сами это вполне ясно сказали. Так сколько же?
— По-моему… примерно одна двухсотая… что-то очень немножко.
— А в «Фульвитавольтсе»?
— Еще меньше.
— Вы знаете, что сэра Дерека О'Каллагана скорее всего убили?
— Бо-о-оже, конечно.
— Да… гиосцином.
— Бо-о-оже, да…
— Именно. Так что мы хотим точно знать факты.
— Тут он никакого такого гиосцина не налопался, — отрезал мистер Сейдж, позорно растеряв всю утонченность и жеманство.
— Похоже, что так. Но, видите ли, если он принимал гиосцин даже в микроскопических дозах перед операцией, мы хотим проследить его как можно точнее. Если мисс О'Каллаган давала ему «фульвитавольтс» и второе лекарство, это дало бы нам возможность определить происхождение хотя бы части гиосцина, который был найден при вскрытии. Гиосцин вводился ему и на операции. Этим оправдывается еще какое-то количество препарата.
— Вы что-то сказали насчет того, что он был убит, — сказал мистер Сейдж, к которому частично вернулись прежние манеры.
— Так сказал коронер, — поправил его Аллейн. И все же мы должны расследовать и возможность несчастного случая. Если бы вы сообщили нам имя доктора, который прописал эти порошки, нам было бы гораздо легче.
— Я не помню. Я каждую неделю изготавливаю лекарства по сотням рецептов.
— И часто вы забываете их записывать в журнал?
Мистер Сейдж молчал.
Аллейн вынул карандаш и старый конверт. На конверте он написал три фамилии.
— Кто-нибудь из них? — спросил он.
— Нет.
— Вы можете подтвердить это под присягой?
— Да. Да, могу.
— Слушайте, мистер Сейдж, вы уверены, что дали мисс О'Каллаган не лекарство по собственному рецепту?
— «Фульвитавольтс» — мое собственное изобретение. Об этом я вам говорил.
— А другое?
— Нет, говорю же вам — нет.
— Очень хорошо. Вы разделяете взгляды товарища Какарова по поводу смерти сэра Дерека О'Каллагана?
Мистер Сейдж открыл рот и снова его захлопнул. Он сцепил руки за спиной и прислонился к полке.
— Это вы насчет чего? — спросил он.
— Вы же присутствовали на митинге прошлой ночью.
— Я согласен не со всеми замечаниями, которые отпускались вчера на митинге. Я никогда ничего такого не говорил. Я и вчера то же самое сказал.
— Правильно. Ну что ж, думаю, у нас к вам больше ничего нет.
Аллейн положил в карман пакетик «Фульвитавольтса».
— Это почем?
— Три шиллинга девять пенсов.
Аллейн вытащил из кармана две полукроны и протянул мистеру Сейджу, который, не говоря ни слова, вышел из комнаты и поднялся по лестнице в аптеку. Аллейн последовал за ним. Мистер Сейдж выбил чек на кассе и отсчитал сдачу.
— Большое спасибо, сэр, — сказал мистер Сейдж, вручая Аллейну шиллинг и три пенса.
— Спасибо вам. Доброго утра.
— Доброго утра, сэр.
Аллейн пошел к ближайшей телефонной будке и позвонил в Ярд.
— Что-нибудь для меня есть?
