— А вы сами, сэр Джон? Разве вы не сделаете ее сами?
Филиппс подошел к окну и выглянул на улицу.
— Вы хотите, чтобы оперировал я?
— Разумеется. Мне известно, что некоторые хирурги не любят оперировать друзей, но если у вас нет такого предчувствия, я прошу вас оперировать.
— Хорошо.
Филиппс вернулся к больному.
— Сестра, — позвал он, — скажите, чтобы нашли доктора Томса. Его предупреждали, что может потребоваться срочная операция. Позвоните доктору Грею и позаботьтесь об анестезии. Позже я поговорю с ним. Передайте старшей сестре в операционной, что я приступлю к операции, как только у них все будет готово. А теперь, леди О’Каллаган, если вы не против покинуть больного, медсестра покажет вам, где можно подождать.
Медсестра открыла дверь, и все отошли от кровати, но на пороге застыли от сдавленного крика и обернулись. Дерек О’Каллаган открыл глаза и, словно загипнотизированный, смотрел на Филиппса.
— Нет, — выдавил он. — Не позволяйте…
Его губы задергались, с них слетел странный, жалобный звук. Секунду или две он старался что-то выговорить, затем его голова откинулась назад.
— Пойдемте, леди О’Каллаган, — мягко промолвила медсестра. — Он не понимает, что говорит.
В предоперационной старшая медсестра с двумя младшими хирургическими сестрами готовились к операции.
— Не забудьте, — поучала старшая медсестра Мэриголд, которая являлась также сестрой-хозяйкой, — сэр Джон любит, чтобы инструменты лежали на лотке слева от него. Он не терпит, чтобы их ему подавали.
Она накрыла лоток с инструментами, и Джейн Харден унесла его в операционную.
— В подобных случаях, как этот, — продолжила старшая сестра, — на хирурге лежит огромная ответственность. Для страны было бы огромной катастрофой, если бы с сэром Дереком О’Каллаганом что-нибудь случилось. По-моему, он единственный решительный в правительстве человек.
Сестра Бэнкс, женщина старше своей начальницы, повернулась от автоклава, где стерилизовались инструменты.
— Тиран, каких свет не видывал, — неожиданно заявила она.
— Сестра, что вы такое говорите? — удивилась Мэриголд.
— Мое понимание политики не совпадает с пониманием сэра Дерека О’Каллагана, и я не возражаю, если об этом будут знать другие.
Из операционной вернулась Джейн Харден. Мэриголд бросила на сестру Бэнкс возмущенный взгляд и обратилась к Джейн:
— Сестра, вы позаботились о растворе гиосцина и ампуле с антитоксином газовой гангрены?
— Да, старшая сестра.
— Господи, деточка, вы совершенно побелели. Вы в порядке? — спросила Мэриголд Харден.
— Вполне. Спасибо, — ответила Джейн. Она занималась с банками со стерильным перевязочным материалом.
Старшая сестра бросила на нее взгляд и снова напустилась на Бэнкс:
— Всем известно, сестра, что вы та еще бунтарка. Но, сталкиваясь с истинным величием, невозможно его отрицать. Для меня сэр Дерек воплощает идею человека.
— Вот поэтому он личность тем более зловещая, — объявила сестра Бэнкс с неприкрытой враждебностью. — Попав в правительство, он совершал много плохого. Вспомните прошлогодний закон о непостоянном трудоустройстве. На нем лежит ответственность за все смерти, случившиеся в последние десять месяцев от недоедания. Он враг рабочих. Была бы моя воля, его бы судили как обыкновенного убийцу или маньяка. Этого человека следует признать невменяемым. В его жилах течет гнилая кровь. Всем известно, что его отец был со сдвигом. Вот что я думаю о вашем Дереке О’Каллагане, купившем себе титул на кровавые деньги. — Сестра Бэнкс с грохотом расставляла лотки со стерильными инструментами.
— Тогда ответьте, — голос сестры Мэриголд звучал нарочито спокойно, — с какой стати вы работаете на сэра Джона Филиппса? Может, он тоже купил себе титул на кровавые деньги?
— Пока существует эта прогнившая система, приходится в ней жить, — усмехнулась Бэнкс. — Но так будет не вечно. И когда настанет время, я первая заявлю о себе. О’Каллагану придется уйти, а вместе с ним всем кровососам из буржуазной партии. Людям стало бы намного лучше, если бы он исчез прямо сейчас. Вот так-то, старшая сестра.
— Было бы еще лучше, если бы исчезли вы. Будь у меня свободная хирургическая сестра, я бы обошлась без вас. Стыдитесь! Говорить подобное о больном! О чем вы только думаете?
