— Не очень-то надейся, — сказал Джо Уинг. — Сначала мы поднимемся к Шейну и посмотрим, что он может предложить из своей выпивки. Я имею в виду себя: ты должен держать руки свободными. Если Шейн начнет дергаться, ты должен вдарить ему по башке чем-нибудь тяжелым.
— В чем дело, Джо? — улыбаясь, спросил Шейн. — Ты мне не доверяешь?
— В пять утра я не доверяю никому, — проворчал Уинг. Они прошли в холл. Молодой детектив был уже внутри, и выглядел он таким же усталым, как и остальные. Пит, ночной портье, оторвал глаза от конторки и протер глаза.
— А, мистер Шейн, наконец-то! Не знаю, нужно ли вам сейчас…
— О чем я говорил тебе раньше? — холодно спросил Шейн.
— Да, верно, — Пит откинулся назад. — Может быть, в один прекрасный день я научусь вести себя правильно.
— У вас есть записка для Шейна, верно? — осведомился Уинг. Не спрашивая разрешения, он перегнулся через конторку и взял несколько листков бумаги.
— 11:45, Шейну, — позвонить Розе Хеминуэй, когда придет. Еще две записки, того же содержания, поступили раньше — в 10:20 и 8:15 вечера.
— Спасибо за помощь, Пит, — сказал Шейн.
— Извините, но она так хотела созвониться с вами, что я подумал…
— Думать иногда вредно, — заметил Шейн.
— В том-то и дело. Я дремал, и у меня было лишь одно на уме, а тут вы…
Уинг положил листки бумаги в карман. Всю дорогу, пока они поднимались в лифте и шли по коридору к номеру Шейна, он хранил молчание. Частный детектив открыл дверь и впустил их внутрь, затем включил свет и повернулся к бару.
— На двоих или на троих? — спросил он.
— На троих, — быстро сказал Ла Бланка.
— На двоих, — сказал Джо Уинг. — Что у тебя есть?
— Есть коньяк или скотч, что больше нравится.
— Давай скотч. Соды можно совсем чуть-чуть.
Шейн положил в высокий бокал кубики льда, разлил скотч и добавил немного содовой. В отдельный бокал он плеснул коньяку и поставил рядом стаканчик с водой, чтобы можно было прополоскать рот перед сменой выпивки. Лейтенант сел на диван; Шейн опустился в кресло, лицом к нему. Ла Бланка примостился на диванном валике и устремил тоскующий взгляд на выпивку.
Уинг осушил половину своего бокала одним глотком и глубоко вздохнул.
— Теперь лучше, — сказал он. — Хороший сон это, само собой, не заменит, но все-таки помогает. Давай начнем сначала Майк. Я воспользовался твоим гостеприимством, поэтому я говорю «пожалуйста». Пожалуйста, расскажи нам своими словами и поподробнее: где ты был этой ночью?
Шейн усмехнулся.
— С чего мне начать?
— Начни, пожалуй, с пяти часов вчерашнего дня. — Шейн отхлебнул из бокала.
— Значит, двенадцать часов назад… О'кей, Джо. В пять часов дня я мирно выпивал в баре Международного Аэропорта со своей секретаршей, Люси Гамильтон. Она собиралась в Нью-Орлеан на несколько дней, посетить свою тетушку. Ее самолет отбывал сразу после шести. Я сидел с ней, пока не объявили посадку, затем зашел в забегаловку возле аэропорта и съел пиццу. Нужно ли здесь вдаваться в подробности?
— Только самое главное. Ты был там один?
— Да.
Шейн поскреб вчерашнюю щетину на подбородке, собираясь с мыслями. Он вдруг с болью осознал, что сидел один за столиком в переполненном ресторанчике. По правде говоря, к концу дня он ощущал потребность в обществе Люси Гамильтон в большей степени, чем ему хотелось признать.
— В зале было много народу, — продолжал он. — Я сидел там около часа. Я никуда не спешил. Затем я вернулся в бар аэропорта и пропустил еще пару стаканчиков, немного подумал и решил отправиться в кино.
— Какой фильм? — быстро спросил Уинг.
— Получилось так, что я не нашел на афише ничего интересного для себя. Я отправился на побережье и посетил два-три бара. Должно быть, было около десяти вечера, когда я встретился с Тимом Рурком. Может быть, пол-десятого, а может и пол-одиннадцатого. Вряд ли вы сможете узнать точное время у Тима, поскольку в это время суток ему уже все до лампочки. Он хотел поиграть в покер. Мы собрали еще ребят и поехали к нему домой. Может быть, тебе будет приятно услышать, что я оказался в выигрыше.
Лицо Уинга выражало все, что угодно, кроме удовлетворения. Он быстро писал в записной книжке.
